Высоцкий. На краю

«Володя всем нам подавал идеи, – рассказывал Аксенов, – вселял во всех нас энергию, шутил… Приходил в «подпольный» штаб альманаха, стучал в дверь, а сибиряк Попов низким басом спрашивал: «Кто там?» – «Это здесь печатают фальшивые деньги?» – отвечал Володя… От него шла светоносная положительная энергия».

«Мы хохотали, понимая, что получим за свое дело по зубам, – вспоминал другой «метрополец» Виктор Ерофеев, – но что те, наверху, совсем озвереют, и в сравнении с нами, «литературными власовцами», настоящие фальшивомонетчики будут для них социально близкими людьми, почти родными, не предполагали. Каждый вносил что-то свое, неповторимое. Высоцкий посвятил «Метрополю» песню, он как-то спел из нее несколько куплетов. Потом все куда-то исчезло, как и многое другое…»

Было решено изготовить 12 экземпляров. Первый по дипломатическим каналам был переправлен на Запад, в издательства «Ардис» и «Галлимар». Другие переданы в ВААП, ЦК КПСС, Союз писателей с предложением издать альманах официально. Они сознательно шли на такой эпатажный шаг, прекрасно понимая провал.

Тяжеленные альбомы по тысяче машинописных страниц были одеты в обложки из толстого картона, крытого так называемой «мраморной бумагой». Предметом особой гордости Мессерера и Боровского были завязки из ботиночных шнурков.

* * *

Не сдержавшись, Высоцкий все же позвонил Эфросу:

– Анатолий Васильевич, признайтесь, это вы подговорили Швейцера пригласить меня на роль Дон Туана? Нет? А как же наш с вами «Каменный гость», что для радио делали?.. Ну, значит, совпадение, мистика. Да, Михаил Абрамович собирается делать для телевидения «Маленькие трагедии». Скоро пробы. Ага, к черту! До встречи…

После неудачи с «Мак-Кинли» со Швейцером Высоцкий практически не общался. Так, виделись время от времени. Обида растаяла. И поэтому, когда режиссер предложил ему подумать над ролью пушкинского Дон Туана, Высоцкий даже обрадовался.

Свои резоны Михаил Швейцер объяснял так: «Я пригласил его потому, что внутренне Высоцкий больше всех похож на Дон Туана и отчасти на самого Пушкина. Все почему-то думают, что Дон Туан – это красавец мужчина под два метра ростом. На самом деле волевые человеческие качества артиста Высоцкого дали ему право и возможность сыграть эту роль. И воплотить свой особый взгляд на пушкинский персонаж. Высоцкий вообще очень близок к Пушкину своим мироощущением. И вразрез обывательскому мнению в Дон Туане он сыграл не просто самца, который преследует особ женского пола. Его стихия – борьба. Женщина – поле его битвы. Вся сцена с Доной Анной должна была строиться на том, что Дон Туан постоянно усложняет себе задачу там, где другой пытался бы ее упростить. Он сознательно ставит себя в опасное положение. Он делает все, чтобы вызвать «гнев небес». Это ему и интересно – вызов судьбе, который несет огромное наслаждение…»

Как заманчиво сыграть игрока в опасность! Кто такой Дон Гуан? Поэт, который всегда будет победителем, даже в момент гибели. Пушкин, скорее всего, писал его, глядя в зеркало на свое отражение. Владимир чувствовал знакомую лихорадку азарта, ощущение риска, страх, волнение и гордость от осознания того, что он сумеет этот страх перебороть.

Прилетевшая в конце декабря Марина только подбавила огня и желания сниматься в «Маленьких трагедиях». Он был готов участвовать в съемках хоть завтра… А завтра был Новый год.

* * *

Пока гости на Малой Грузинской о чем-то спорили и смеялись за праздничным столом, Высоцкий поманил за собой Эдуарда Володарского, завел в кабинет, закрыл дверь, поставил на стол пишущую машинку и почти приказал:

– Давай! – а потом сказал просительно: – Ну хотя бы две-три первые сценки, мы же их уже обсудили… Вот бумага. Копирку почаще меняй, чтобы остальные экземпляры хорошо читались. А я тебе сейчас кофе принесу.

Володарский обреченно вздохнул, вставил в каретку четыре копии и напечатал: «Туманное майское утро. Сквозь зыбкую пелену виден лагерь, бетонные столбы с натянутой проволокой под током высокого напряжения… «Титр: «Было 2 мая 1945 года. До конца второй мировой войны оставалось несколько дней…»

В комнату заглянул Высоцкий с большой чашкой кофе. Заглянул через плечо, сказал удовлетворенно: «Ну вот, молодец. Слушай, тут ведь даже придумывать ничего не нужно…»

Свою удивительную историю пленения, побега из немецкого лагеря в самом конце войны и последующих фантастических приключений в Вене Высоцкому в течение нескольких вечеров рассказывал генерал Войтенко. Когда Владимир пересказывал все это Володарскому, драматург сразу профессионально оценил огромный кинематографический потенциал документального материала и сделал себе зарубку на память: обязательно пригодится. Но он не ожидал такого скорого напора со стороны Высоцкого. Хотя знал, что остановить товарища в достижении какой-либо цели, которая в тот момент ему представлялась самой важной и нужной, практически невозможно. Он пер напролом, как танк, как асфальтовый каток, абсолютно неостановимо.