Высшая математика

Спустя полчаса наши отношения вернулись на ту планку, где находились до дня рождения Влада, хотя лёгкий осадок всё же остался. Но, с другой стороны, теперь у нас была первая настоящая ссора. Мы еще немного погуляли в парке, съездили в кино и посидели в кафе. Время близилось к 3м, когда Матвей сообщил.

– Марин, у меня тренька скоро. Зайдём ко мне за вещами, а после я тебя провожу. Я здесь не далеко живу.

– Не далеко? – огляделась.

– На 8 этаже – он кивнул на ближайший к нам подъезд и улыбнулся. А я напряглась. Вроде только рассуждала, что всё нормально, но паника снова затопила.

Парень об этом догадался:

– Я ведь 100 раз извинился, – обнял, укутывая в своё тепло, – неужели думаешь, что сейчас трезвым накинусь, стоит тебе переступить порог моего дома? Да и потом… – глянул на часы, – даже если бы хотел, у меня реально тренька, и мама должна скоро вернуться.

И будто подтверждая его слова, позади раздался женский голос:

– Матвей!

Обернулись вместе. Парень разжал объятия, но за талию обнимать не перестал. На нас шла молодая женщина. Она была невероятно красивой и ухоженной, а сходство с Матвеем просто поразительное, что сразу догадалась, это и есть его мама.

– Привет, детки! – оглядела женщина нас с интересом, останавливаясь на руке сына, которая продолжала лежать поверх моей куртки и терялась в её кармане.

– Я Инна, – представилась, – мама Матвея.

– Здравствуйте! – смущённо улыбнулась я, как-то тушуясь перед ней и мысленно обвиняя парня, в том, что не убрал руку. Это же неловко. Зато он не испытывал смущения.

– Это Марина, моя девушка, – объявил с ходу, достаточно повседневно.

– Догадалась! – кивнула мама Инна, – про презервативы говорить не буду, взрослый уже, – после этих слов я сжалась, кажется, ещё сильнее, но почувствовала, как Матвей прижал к себе.

– Мам, ты смущаешь Марину, – смутил ещё больше меня он такой фразой. А его мама искренне удивилась этим словам:

– Да? – хлопнула ресницами в его сторону, после чего улыбнулась в мою, – да я к тому, что сами разберётесь. А вообще, Матвей раньше меня ни с кем не знакомил, – быстро перевела тему, – так что прям значимый момент, получается. Неужели влюбился, наконец?

– Мам! – прервал её сын, а я не сдержала улыбку.

А она продолжила:

– Вот, а теперь, когда вы оба смущены, можно познакомиться и поближе за бокальчиком вина. Ну, вы чая. Хотя…– она изменилась в лице и покосилась на дверь подъезда, – давайте в другой раз, – замялась, – у нас дома… там, словом, не до того сейчас, – и снова лучезарно улыбнулась, сглаживая момент.

– Что дома? – голос Матвея прозвучал настороженно.

Она помялась, стрельнула в меня глазами, что я почувствовала себя лишней.

– Поговорим потом, не хочу портить вам настроение

Матвей нахмурился. Мне от её слов стало вдвойне неудобно, и я потупила взгляд.

Секундное молчание прервал на этот раз стук открывающейся двери и голос.

– Матвей, привет! – мужчина с лёгкой щетиной на лице, спортивного телосложения вышел из подъезда. К нам подходить правда не спешил, несмотря на то, что поздоровался. Он нёс спортивную сумку, заброшенную на плечо, и только махнул рукой.

– Я сваливаю! – внезапно объявил, мельком глянув на маму Матвея, – если что понадобится звони. Ну и вообще, удачи по жизни. Хороший ты пацан! – подмигнул и отправился к одной из иномарок, раскрывая багажник с брелока, чтобы забросить туда сумку, одновременно теряясь из нашего поля зрения.

Матвей махнул рукой в ответ и перевёл взгляд на мать, которая стушевалась и смотрела в противоположную от мужчины сторону.

– Понятно, – без эмоционально констатировал случившийся факт парень.

– Да всё нормально, Матвей, всё хорошо!

Меня полоснула такая знакомая фраза, а на лице женщины снова появилась улыбка, с которой она обернулась опять ко мне, – но, зато теперь можно и в гости зайти.

– У меня тренировка через полчаса, мы только за вещами, – опередил меня Матвей и, взяв за руку, повёл к подъезду вперёд своей мамы.

Пока ехали в лифте, мама Инна осыпала меня комплиментами и, типично для такой ситуации, бранила сына, что прятал от неё и не знакомил. Она улыбалась, и казалось ей абсолютно всё равно, что её минуту назад бросили. Или ей действительно было всё равно?

– Кстати, Матвей, – вдруг на лице женщины мелькнуло нечто похожее на волнение, – я вчера твоего отца встретила, он расстраивается, что ты к нему не заходишь.

Свой взгляд на парня я не подняла, но физически почувствовала, как он напрягся.

– Ты опять? – неопределённо спросил маму, – из-за этого он ушёл? – Матвей махнул головой в сторону, намекая на мужчину с улицы, как я поняла. Зато его мама молчала, всем видом демонстрируя, что не понимает о чём он, – отец не вернётся! Раньше надо было думать, – одновременно с этими словами пальцы парня сжались на моей руке. Кажется, он даже этого не заметил, а я вспомнила некогда брошенные Кириллом слова о семье Матвея. Было неловко оказаться свидетельницей семейной сцены, хоть и такой скупой.