Высшая мера

Коноваленко тоже не спешил представляться. Он внимательно осмотрелся, оценивая обстановку вокруг. Процедурка была небольшой комнатушкой, единственной в лагере имеющей некий более или менее одомашненный вид. Окно было занавешено легкомысленными занавесками в красно-зеленый цветочек. Узкий стол, за которым расположились медсестры, накрыт льняным покрывалом с бахромой по краю. Три полки на стене заставлены книгами и справочниками по медицине. Шкаф, набитый ретордами, склянками и неизвестного назначения пузырьками, запихнули в самый темный угол.

Две женщины сидели напротив друг друга. На столе накрыт небольшой стол. Сваренная в мундирах картошка, луковица и кусок сала, совсем мизерный, но, безусловно, вызывающий аппетит, после долгой дороги. Андрей непроизвольно сглотнул слюну. Две пустые рюмки, из которых несло спиртом, не оставляли шансов как-то иначе истолковать подобный обед, как пьянку в рабочее время.

Одна из медсестер осоловелыми глазами попыталась ему подмигнуть. Получилось плохо. А вот вторая, светловолосая, с бледными светлыми, почти белесыми глазами и короткой стрижкой, мгновенно поняла, кто он, среагировала быстрее пьяной подруги. И бутылка спирта тут же исчезла где-то под столом.

– Товарищ капитан…

– Сидите…– махнул он рукой, недовольно морщась. – Что за праздник нынче? – кивнул он.

– А ты кто такой, вообще…– пробомотала вторая, круглолицая, раскрасневшаяся с опухшим наглым лицом. Женщина попробовала встать, но закачалась, ухватилась за край шкафа, еле устояв на ногах.

– Товарищ капитан…Я все объясню!– вскочила та, что была потрезвее, подхватывая свою товарку под руки, чтобы та, не рухнула на пол.

– Иришка…Ну-ка…дай-ка я…Я ему скажу!– отмахнулась от помощи пьяная, размахивая руками.– Мы вообще приезд нового начальника отмечаем! Слышишь, куркуль, ХОЗЯИНА! Говорят…он из самой Москвы, из столицы к нам должен прилететь…Не то, что ваши из Мухасранска…ик…какого-то…

Коноваленко с улыбкой наблюдал за разворачивающейся вокруг сценой. Его приезд отмечали без него.

– Отведите ее куда-то,– проговорил он тихо, глядя на трезвую женщину, пытающуюся остановить поток слов из толстушки. Андрей с удовлетворение заметил, что эта женщина, хоть и была его ровесницей, но выглядела симпатично для своих лет,– пусть поспит…Потом посмотрим…

– Хозяин приедет…Он тебе покажет! Посмотрим…– прокричала на ходу толстушка, которую волокла в коридор довольно худенькая женская фигура Ирины, как ее назвала подруга. Дело для нее было привычное. Судя по сноровке, с которой, та приступила к делу эвакуации.

Андрей вздохнул и сел на стул, где пьянствовали медики. От запаха горячей картошки подвело живот. Он лениво ткнул пальцем овощ. Чувствуя, как поддается под его ногтем спекшаяся кожица. Коноваленко воровато оглянулся и стал ее чистить, чувствуя, как под его руками картфоель рассыпается. Только сейчас он понял, как проголодался. Жадно окунул в рассыпанную на бумажке соль и проглотил, наслаждаясь ощущение теплоты, разливающейся по телу бурным потоком.

– Товарищ капитан, заключенная Бергман Ирина Михайловна прибыла!

Он вздрогнул, услышав за спиной голос одной из медсестер. Густо покраснел, словно застигнутый за чем-то нехорошим. Торопливо прожевал картофелину, неловко смахнул крошки с рукава шинели.

– Вы ешьте! Ешьте! – подхватила Ирина, бросаясь к потрескивающей в углу буржуйке.– Мы еще, если что спечем…

– Спасибо…– смутился Коноваленко. Теперь, после проявленной слабости, и отчитывать за нарушения режима ее было как-то неудобно. Он встал, чтобы не выглядеть дураком, подтянул портупею, оправил складки шинели.

– Что же вы не кушаете, товарищ капитан?– захлопала своими прозрачными глазами женщина.– У нас и согрется кое-что есть…– добавила она, пряча взгляд под редкие светлые ресницы.

– Да…я вижу,– улыбнулся Андрей, присаживаясь обратно. Смущение прошло. Видя это, Ирина мгновенно засуетилась, собрала на стол, выудив обратно склянку с медицинским спиртом, быстро и ловко сполоснув рюмку.

– Чем богаты…– развела она руками, усаживаясь напротив, по-бабьи подставив ладонь под щеку. Из-под белого платка, слабо стянутого на затылке выбивались жидкие прядки.

– И все же, что за праздник? – нахмурился Коноваленко, опрокидывая стопку в себя. Тепло разошлось по всему телу горячей волной. Он с чувством занюхал рукавом шинели обжигающий спирт и откусил немного хлеба, помакав его в соль.

– Да день рождение у Маруськи этой,– махнула рукой Ирина, куда-то в сторону,– я еще ей говорила, что рано сели, давай, вечера дождемся, начальство из Москвы приезжает. Ковригин – замполит наш с этапом вернется…А она. Нет, давай по чуть-чуть…Вот и вышло!

– По ней заметно, что по чуть-чуть…-улыбнулся Андрей. Он впервые за долгое время вот так вот свободно и легко общался с женщиной, не думая о Валентине.

– А вы…

– Ну да!– подтвердил Коноваленко, уже самостоятельно наливая себе полную рюмку.– Я и есть тот самый хозяин из Москвы!