Высшая мера

- Значит, так, - сказал он, преодолевая в себе какое-то сопротивление. - Значит, так… Их было трое - двое мужчин и одна женщина. Да, трое.

- Ты имеешь в виду убийц?

- Вошли в подъезд порознь, чтобы не привлекать внимания. Поэтому, если завтра будешь спрашивать жильцов, не входили ли трое… Сразу говорю - не входили.

- А я буду об этом спрашивать? - удивился Брыкин.

- Да, завтра с утра. Так вот, продолжаю… Женщина подошла к двери и позвонила. Когда увидела, что в «глазок» на нее кто-то смотрит, показала бланк, дескать, телеграмма пришла. Апыхтинская жена, естественно, поверила, никакой опасности в женщине не почувствовала. И открыла бронированную дверь. В ту же секунду в квартиру ворвались мужчины. Женщина после этого просто сбежала вниз по лестнице. По дороге скомкала и выбросила телеграфный бланк. Коснулась его губами скорее всего, когда подходила к двери, когда звонила и ожидала, пока ей откроют дверь.

- Надо же. - Брыкин потянулся к голубоватой бумажке, но Юферев решительно отвел его руку в сторону.

- Ты уже достаточно насмотрелся. Здесь следы помады, эксперты увидят отпечатки губ. А это не менее надежно, чем отпечатки пальцев.

- Все это, конечно, интересно, - протянул Брыкин. - Но больно уж сомнительно.

- Если объяснишь, как в подъезд попал этот бланк, заметь, новый бланк, но скомканный, в губной помаде, но без единой буквы, строчки… Если объяснишь это, я охотно откажусь от своей версии.

- Нет, зачем же от нее отказываться… Она мне нравится, - сказал Брыкин. - Где же мы нашли этот голубенький комочек, вот бы припомнить!

- Не надо. Это не имеет значения. Конечно же, она не бросила его сразу у двери. Когда мужики ворвались в квартиру, женщина не стала вызывать лифт, ей надо было побыстрее уйти с этажа. И она ушла. А бланк бросила по дороге.

- Неужели именно его ты и надеялся найти? - спросил Брыкин с восхищением.

- Нет, конечно… Но что-нибудь в этом роде… Это могла быть едва початая сигарета, какая-нибудь мелочь из квартиры Апыхтина, что-нибудь в крови… Ты видел, сколько там было крови? Не может быть, чтобы у них на руках, на одежде не осталось ни капли. Когда мы их найдем, то обязательно обнаружатся вещи со следами крови.

- Не обнаружатся, - сказал Брыкин.

- Почему?

- Сам же говоришь - грамотные ребята. Я бы на их месте все сжег, вплоть до носков, трусов, майки.

- Тоже верно, - согласился Юферев.

- Значит, ищем женщину?

- Да, ищем женщину, которая пользуется такой вот красной помадой. Цвет довольно редкий, - заметил Юферев. - Сейчас красятся синей помадой, зеленой, малиновой, видел даже желтую, но такую, чисто красную… По-моему, редкий цвет. Во всяком случае, не столь уж частый.

- Если она не сменила помаду после сегодняшних событий, - заметил Брыкин.

- Это невозможно. Помады слишком дорогие, чтобы ими вот так легко бросаться. И потом… - Юферев помолчал. - Почему, собственно, она должна ее менять? В квартире не была, следов не оставила, единственный человек, который ее видел, с которым она разговаривала, - жена Апыхтина… Она ничего уже не скажет. Нет-нет, у этой женщины, как мне кажется, молодой женщины, нет причин маскироваться, менять внешность, одежду, помаду.

- Думаешь, молодая? - с сомнением спросил Брыкин, не заметив, как сам втянулся в обсуждение юферевской догадки.

- Конечно! Отморозки не возьмут с собой на дело старуху или женщину в годах… Это должна быть их баба, их подруга и соучастница… Она, скорее всего, и раньше помогала им, или, скажем иначе, они и раньше привлекали ее для своих дел. Опять же помада, - Юферев взглянул на бланк, лежащий перед ним на столе. - Губастенькая девушка. Яркая. Отчаянная.

- Саша! - воскликнул потрясенный Брыкин. - А это откуда взял?

- Посмотри на отпечатки… Эти губки тоненькими не назовешь. Могу кое-что и о волосах сказать… Скорее всего светлые у нее волосы, крашеные.

- Это тоже видно по губной помаде? - Брыкин уже совладал с растерянностью и вернулся к своему обычному насмешливому тону.

- Представь себе молодую женщину, стоящую за ширмой. И сквозь вырез в ширме ты видишь только полные губы, выкрашенные помадой чистого красного цвета… Представил?

- Ну?

- Остальное можешь вообразить?

- Конечно!

- Ее приятели, эти отморозки… Достаточно крутые ребята, верно?

- Куда уж круче!

- У них свои вкусы… Они выбирают женщин, которые привлекают внимание окружающих, хотят, чтобы все видели, какая обалденная телка у него, какая оторва, какая сексуальная стерва… Какие у нее ноги! Какое на ней шмотье! Как она хохочет, показывая всем желающим все тридцать три своих зуба!

- Тридцать два, - поправил Брыкин.

- Да? - удивился Юферев. - А мне почему-то казалось, что у человека тридцать три зуба… Надо же…

- И где же он находится, этот тридцать третий? - расхохотался Брыкин. - Ладно, Саша, ладно… Все это очень интересно, но при одном условии - что эта баба действительно существует, что она в самом деле коснулась губами телеграфного бланка, когда звонила в апыхтинскую квартиру.

- Вот этим ты завтра с утра и займешься, - сказал Юферев. - А я отправлюсь в банк. Знакомиться с тамошними порядками. С тамошними людьми.