Высшая милость

— Смотрю, заслуживаешь ли ты Ковенант, сэр Тоби, — он снял шлем и снова засмеялся, глядя на их выражение лиц. — Я человек Лопеза. Я всегда им был и, полагаю, всегда буду.

Сэр Гренвиль слушал с ужасом, Эбенизер широко раскрытыми глазами уставился на Деворакса. Пистолет у него отобрали.

Деворакс подошел к столу.

— Существовал только один способ собрать печати, и только через предательство, но, сознаюсь, я любопытен, — он держал лист бумаги с тремя печатями. — Ты не представляешь себе, насколько ты будешь богат, сэр Тоби, поэтому мне было интересно, ты любишь её деньги или её саму. Не думаю, что Киту Аретайну понравилось бы, если бы его состояние досталось жадному человеку, — он поднес бумагу к огню. Она загорелась, внезапно ярко осветив комнату, которая была затуманена дымом от выстрела. Деворакс наблюдал, как бумага горела. — Если бы ты не встал перед моим пистолетом, сэр Тоби, я бы не отправил тебя в Голландию вместе с леди Смолевкой. А теперь, — он бросил горящую бумагу на пол, — вы едете оба, — он втер тлеющий пепел и тающие печати в пол и усмехнулся Смолевке. — Ты снова богата. Поздравляю. А также любима, что, я полагаю, гораздо важнее.

Деворакс открыл кожаную коробку и вытащил бутылку и два стакана. Протянул один стакан Тоби и усмехнулся.

— Я помню твои изысканные привычки. Присоединишься ко мне?

Тоби и Смолевка все ещё стояли, держась друг за друга, и ничего не понимали. Выстрел пистолета все ещё звучал в ушах Смолевки.

— Вы человек Лопеза?

— Конечно! — Деворакс был весел. Он налил вино в два стакана. — Когда у тебя есть добрый друг, ты не бросишь его, поверь мне, Мардохей хороший человек. Он потерял дом в Лондоне, чтобы собрать эти печати, но посчитал это небольшой платой за ваше счастье. Ну, подходите и забирайте печати, леди Смолевка, и выпейте со мной в честь этого события.

Джон Мейсон, широко ухмыляясь, протянул все ещё ошеломлённому Тоби меч и пистолет. Тоби пристегнул пояс с мечом, впихнул пистолет на место, взял Смолевку за локоть и подвел её к столу. Его стул был перевернут, когда его схватили люди Деворакса, и он наклонился, чтобы поставить его ровно. Посмотрел на стражу Эбенизера, каждый под дулом пистолета, и повернулся обратно к Девораксу.

— Я думал, что вы собираетесь убить её.

— Они тоже так думали, — весело кивнул Деворакс на сэра Гренвиля и Эбенизера. — Иначе бы они не приехали. Подумай об этом, сэр Тоби. Подумай, как ещё я смог бы это провернуть, — он поднял бутылку. — Я согласен, для вас это было не очень приятно, но думаю, у меня все получилось талантливо, не так ли? — он тихо засмеялся и посмотрел на Смолевку.

— Леди Смолевка, пожалуйста, заберите печати. Из-за них у меня была куча проблем, и сейчас мне надо напиться.

Смолевка села. Деворакс поставил перед ней стакан вина, другой протянул Тоби, когда он сел рядом с ней. Деворакс поднял бутылку.

— Я заменяю вам отсутствующего друга, заменяю Кристофера Аретайна.

Смолевка улыбнулась, и поняла, что ужасно хочет пить. Она осушила стакан.

Вавассор грустно улыбнулся.

— Он бы гордился вами.

Она посмотрела на него.

— Гордился бы?

— Вами обоими, — он кивнул на Тоби. — Обоими, — Деворакс подтянул печати к себе, положил на крышку коробки и потом одну за другой поставил перед Смолевкой. — Мне только жаль, что последней печати нет здесь.

Она уставилась на три золотых цилиндра.

— И мне.

— Бери их, леди Смолевка, они твои.

Она смотрела на них и не шевелилась.

Деворакс вздохнул.

— Сэр Тоби? Прикажите вашей жене взять их. Я, правда, не смог бы проделать это снова, я становлюсь слишком старым.

Смолевка дотронулась до них. Осторожно, как будто они могли обжечь её, и затем решительно взяла состояние отца в руки. Матфей, Марк и Лука. Топор, крылатый лев и крылатый бык. Она надела цепочки на шею через капор, и драгоценности ярко легли поверх её плаща. Наблюдал Эбенизер, наблюдал сэр Гренвиль.

Звук волн, разбивающихся в ночи, стал ближе. Смолевка прислушалась, вспоминая стихи, которые утешали её в Тауэре. Она подумала, а не этот ли звук считается пением русалок.

Вавассор Деворакс тоже слышал прибой и улыбнулся.

— Вы скоро отплываете, мы просто ждем, когда лодка сможет приблизиться к берегу.

Смолевка посмотрела на жестокое со шрамом лицо.

— А вы не плывете с нами?

— Нет, — он готов был рассмеяться. Посмотрел на сэра Гренвиля и Эбенизера. — Осталась ещё грязь, которую надо убрать.

Смолевка посмотрела на брата, но вопрос задала Девораксу.

— Вы же не собираетесь его убить?

— Собираюсь!

Она покачал головой.

— Не надо.

— Не надо? — Деворакс по-настоящему удивился.

Он был её братом, несмотря на то, что сделал, и в своём поражении снова выглядел мальчиком. Измена Деворакса стерла с его лица высокомерную улыбку, стерла новоприобретённую самоуверенность, он стал таким, каким помнила его Смолевка в Уирлаттоне: застенчивым неловким мальчиком, которого она так сильно старалась любить, защитить от мира, в котором трудно жить здоровому человеку, не говоря уже о хромом.

— Не надо. Он мой брат.

Деворакс посмотрел на неё, пожал плечами.

— Глупо.

Он кивнул.