Высшая несправедливость

– На ее месте я бы смылся, – Денис смотрел в окно, гася злость. Нет, ну в самом деле, кто мог ждать от этой фифы почти мужской твердости духа. Тут надо по-другому, а времени нет, как и иного выхода.

– Ищи Гаранину.

Пашка кивнул и включил поворотник, перестроился в правый ряд. «Тойота» уже вырвалась из города и катила к поселку, оставалось минут десять езды.

– Узнай цену и позвони мне, – Денис смотрел на череду елок по краю горизонта, прикидывая, что будет делать, если денег не хватит. Оставалось надеяться, что аппетиты у Светки не драконовские.

– Сделаю, – пообещал Пашка, и пропал. Буквально: ни на звонки не отвечал, ни сам не звонил, а потом вообще оказался недоступен. И нарисовался только ближе к полудню, когда Денис уже раз пять оббежал его больше похожие на склеп промерзшие хоромы и вконец извелся от неизвестности и злости.

– Прости, – придушенно проговорил Пашка в трубку, – меня Костя припахал вдруг, не отвертишься. Тут шухер начался, то ли новый объект берут, то ли от старого отказываются – фиг поймешь…

– Узнал что? – перебил его Денис. Костины дела сейчас были неинтересны от слова «совсем», время поджимало, а очередной день того гляди вылетит псу под хвост.

– Ее нет в городе, – шепотом выдал Пашка, – говорят, отдыхать уехала.

«Отлично», – Денис вышел в коридор и точно на улице оказался: тут было почти так же холодно, да еще и полумрак от закрытого пленкой окна. Отодвинул ее, вдохнул морозный воздух и выдохнул медленно, чтобы успокоиться. По участку напротив носился черный с коричневым подпалом щенок, еще толстый и неуклюжий, но наглый и упорный не по годам. Ему чем-то не нравилась елка, и пес бросался на нее с самыми недобрыми намерениями, хватал зубами за нижние лапы и непрестанно лаял, точно в розетку его включили. Девушка в длинном белом пуховике отгоняла щенка от елки, бросала ему в мордаху охапки снега, пес мотал ушастой башкой, падал, но не сдавался.

– Я еще вот что узнал, – неуверенно сказал Пашка, – у Тарновского была подружка, любовь всей жизни, говорят, но они расстались лет десять назад, она где-то в городе живет. Можно через нее попробовать. Ходят слухи, что они до сих пор общаются, но чисто по делам.

– Кто такая, где живет? – набросился на Пашку Денис. Шанс дохлый, но других ходов к Тарновскому нет, это реально последняя надежда.

– Шумилина Маргарита, – сообщил Пашка, – она отель держит, то ли Келарка называется, то ли Келарский пруд, это в центре…

– Я знаю, – оборвал его Денис и ринулся в комнату собираться. По сравнению с коридором точно в парилку вломился в свитере и джинсах, аж кровь в лицо ударила.

– Все, начальник, прости, бежать пора, или Костя меня выкинет нафиг, и тогда я тебе не помощник. Я наберу, как тут все закончу.

Денис в темпе оделся, выскочил за ворота и чуть ли не бегом рванул по заснеженной дороге к трассе. Келарка – это самый центр, точно напротив монастыря, а вот отеля он там не помнил. Хорошее место, хлебное, но главное – Тарновский в самом деле не забыл свою старую любовь, раз помог ей наладить бизнес в одном из лучших районов города. Денис поймал попутку и через полчаса был на месте. Отель, он же гостиница для паломников «Келарский пруд», помещался в старом здании со стенами в три кирпича толщиной. Когда-то тут располагалась ГАИ, и Денис смутно помнил, как они с отцом стояли в очереди за номерами на новенький «москвич». Только тогда здание было красного цвета и казалось вросшим в землю, а сейчас перед ним находился приятно-розового цвета двухэтажный особнячок с новенькой крышей, белыми занавесочками в окошках, непременным забором, правда, ажурным. И множеством елок и елочек по периметру, все в игрушках и мишуре. Выглядело все до того сказочно и мило, что домик казался игрушечным. Денис вошел в настежь распахнутые ворота, прошелся вдоль фасада с очаровательным резным крыльцом «под старину». Дорожка вела вниз, к тому самому пруду, от коего отель и получил свое название, за ним громоздились монастырские купола самоварного золота, снизу они казались насаженными на белые крепостные стены. Парковка оказалась почти вся забита машинами, пустовало лишь «хозяйское» место напротив двери. Выходит, Шумилиной нет на месте, и это, граждане, очень плохо. Денис поднялся на крыльцо и потянул на себя довольно тяжелую дверь со стеклом. Раздался приятный звон, тетушка за стойкой напротив входа подняла голову и напялила дежурную улыбку.

– Чем могу вам помочь?

Ее физиономия имела неприятный бледно-желтый цвет, обвисшие щеки подрагивали от каждого движения. Платок сбился на затылок, надо лбом обнажилась большая залысина, от тетеньки отчетливо несло перегаром.

– Шумилина где? – бросил Денис, – мне сказали, она на месте будет.

Тетенька поджала губки.

– А вам зачем? – невежливо буркнула она.

Денис только сейчас сообразил, что понятия не имеет, как выглядит эта Шумилина, и на ходу сочинил себе легенду.

– Низачем, – сказал равнодушно, – мне она совершенно неинтересна. Я вроде как курьер, мне ей передать кое-что нужно. Деньги. От ее знакомых, она в курсе.