Высшая правовая магическая академия. Ловушка для высшего лорда

– Я знаю, что ты Керридуэн, – повторил он, подняв на меня взгляд, полный жалости. Такую же я видела совсем недавно.

– Ты не прав, – криво усмехнулась я.

– Касс, перестань. – В голосе появилось раздражение. – Я в своих выводах уверен, хватит играть.

– Я не сказала, что это неправда. Только, что ты не прав. – Взяв со стола куклу, погладила по мягким локонам. – Они были в других платьях, – шепотом заметила я, разглядывая знакомое лицо.

– После похорон моя мать сшила черное.

– Были похороны? – удивилась я, продолжая крутить в руках куклу. Я даже не задумывалась, что где-то есть могилы моей семьи. И моя, к слову, тоже. – Было бы интересно взглянуть на собственную могилу. – Я нервно усмехнулась и посадила куклу перед собой, повернув ее лицом к Дамиану. – Знаешь, в чем их особенность? Этих кукол делали на заказ. Они наши точные копии. Даже волосы для них срезали у нас. Мы были очень похожи, – улыбнулась ему сквозь пелену слез. – Но все же отличались оттенком глаз и волос, и эти куклы были не просто милым сувениром. Это было что-то вроде артефактов, если бы я или сестра пропали, то нас бы сразу нашли. Представляешь, какой подарок хранился у тебя все это время? – улыбнулась я ему. – А теперь, зная это все, посмотри на нее…

Распустила волосы, села, чинно сложив руки на коленях, и даже изобразила улыбку.

Дамиан недоверчиво переводил взгляд с меня на куклу.

– Не замечаешь? Я так сильно изменилась? И желанием выйти за тебя больше не горю, – уже всхлипнула я, не в силах удерживать улыбку.

– Малышка Алесса, – пробормотал он.

– Ты был не прав, – снова повторила я. – Ты нашел Керридуэн, но не ту, что думал.

– Алесса, – прошептал он. – Боги, да ты же совсем ребенок… Сколько тебе?

– Около девятнадцати, – призналась, все еще всхлипывая и собирая волосы в косу. – Я не смогла вспомнить, когда у меня день рождения, а потом даже в архивах ничего не нашла.

– Да, тебе девятнадцать, – кивнул он. – Исполнилось этой зимой, на следующий день после того, как я сделал тебе предложение.

Я истерически расхохоталась. А ведь он пытался провести магическую помолвку! Ничего у него бы не получилось. Потому что провести ее без разрешения опекуна можно только по достижении девятнадцати, а на тот момент я была младше, пусть и на день.

– А информации нет даже в тех архивах, что ты перерыла, потому что мы ее изъяли. Все данные хранятся здесь, в замке. Помнишь, я говорил на лекции про дела, которые становятся навязчивой идеей? Так вот, это навязчивая идея моего отца. Всю жизнь он подчинил расследованию, – проговорил Бриар, глядя мне в глаза.

Я столько времени потратила на поиски, а нужно было только спросить одного человека, того самого, который так просил меня довериться? Плакать я уже устала. Я от всего устала. Но этот разговор я откладывала слишком долго. Молчать смысла больше нет. И если я ошибусь, он знает уже достаточно, чтобы уничтожить меня. Пора исправлять ошибки.

– Сколько же тебе было лет, когда ты поступила в академию? – задал он, как мне показалось, совершенно не существенный вопрос.

– Шестнадцать. Никто никогда не замечал. Девочки часто выглядят младше своего возраста. Хотя меня всегда считали слабой и болезненной.

– Шестнадцатилетний ребенок со скальпелем в руках, – тихо проговорил он. – Это страшно и как-то неправильно.

– Мне страшно не было, – возразила я. – Взрослеть пришлось быстро.

– Кто-то знал? – все же спросил он.

– Думаешь, я кому-то говорила? – криво усмехнулась я. – Но настоятельница догадывалась, что со мной все не так просто. И дело даже не в том, что меня нашли на пороге без сознания, в окровавленной сорочке. А в том, что на следующий день прилетел вестник: все приюты обыскивают в поисках девочки, блондинки пяти-шести лет. Не знаю точно, о чем подумала настоятельница, но уже через полчаса я стала коротко стриженной брюнеткой, подброшенной пятью днями ранее. Вот так меня и спрятали.

Раз уж начала, буду рассказывать все. Пусть спрашивает. А я уже устала, устала сама все решать, устала бояться, молчать и врать. Пора хоть кому-то довериться, и Дамиан определенно не худший вариант.

– А дальше? – выдохнул он.

– Дальше? Дальше был сложный период. Да и для окружающих. Я же тебе рассказывала. И я действительно не знала, кто я и что со мной. Все, что я помнила, это много боли и много крови. Поэтому я кричала, царапалась и кусалась, не понимая, где нахожусь. Потом паника прошла. Я стала привыкать жить в приюте, учиться всему заново. Пару лет все было спокойно. А потом начали появляться обрывки воспоминаний. Лицо сестры, матери, отца. Иногда с улыбками, а иногда залитые кровью. Поэтому популярностью я не пользовалась: слишком часто будила соседок истошными криками. А однажды проснулась с осознанием, кто я. Вспомнила имена и все поняла. Мне было десять. И все последующие годы я готовилась к поступлению в академию, чтобы получить доступ к архивам. Только потом узнала, что просто так в архив адепта не пустят. Дальнейшее ты знаешь.