Высшая школа и государство. Глобальное и национальное измерение политики

В германских университетах ситуация существенно отличается[81]: начиная с послевоенного периода государство практически полностью принимает на себя финансирование университетов, а студенты учатся за символическую плату. При этом конкуренция между университетами в Германии гораздо выше по ряду причин, среди которых следует выделить приверженность большого количества университетов историческим традициям. Данная ситуация возникла в связи с сорокалетним периодом разделения Германии на два государства. Такая децентрализованная модель радикально отличается от французской, жёстко централизованной (с центром в Париже), от британской модели, ориентированной практически на два центра – Оксфорд и Кембридж, не говоря уже о концентрированных в столичных городах моделях стран Восточной и Центральной Европы. Не избежала такой «центричности» и Россия: в многочисленных рейтингах можно встретить практически только Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, и то не на первых позициях, и ещё реже – Санкт-Петербургский государственный университет[82].

Правда, государственное финансирование неизбежно ведёт к утрате рынка университетов как одного из механизмов самоорганизации университетского сообщества. При утрате экономического механизма в дело вступает политический регулятор, руководствующийся абсолютно иными критериями отбора. Хотя конкуренция не исчезает полностью и стимулирует руководство университетов к привлечению известных учёных для работы, личные, конъюнктурные и политические соображения играют всё большую роль при решении кадровых вопросов[83].

Исследователи[84] отмечают также, что анализ истории европейских университетов позволяет сделать достаточно парадоксальный вывод: именно в университетах коренилось до XIX столетия сопротивление изменению научной картины мира, а переломить эту тенденцию было возможно только извне. Просвещённые монархи фактически разрушали ставшие карикатурой на интеллектуальную жизнь учреждения, создавая образовательные организации на основе вновь возникавших отраслей знания, а также специальные организации и объединения, призванные проводить научные исследования вне университета[85].

Значительный интерес представляет эволюция американского университета, использовавшего германский опыт, однако переработавшего и существенно изменившего модель, сложившуюся в XIX столетии. По мнению Б. Покола[86], главными отличиями американских университетов, быстро развивавшихся на рубеже XIX и XX вв., стали две особенности. Во-первых, были ликвидированы кафедры, являвшиеся высшим иерархическим звеном университетской власти. Вместо них создавались «департаменты», обладавшие более широкими функциями и полномочиями: их руководители выполняли (и выполняют) административные функции. Внутри департаментов, являющихся основными организационными структурами университета, преподаватели работают как равноправные и самостоятельные специалисты. С помощью департаментов было разрушено господство заведующих кафедрами, и в университеты была встроена конкуренция, основанная на равноправии[87]. Вторым кардинальным отличием американского университета, тесно связанным с уже упомянутым, стала специфическая организация подготовки научных кадров путём усиления в этом процессе роли научных обществ и других организаций, а также научных изданий, редакционные коллегии которых проводят отбор статей и монографий для публикации, формируя определённые представления о необходимом уровне научной квалификации учёных, независимо от их возраста, имеющихся у них заслуг, что играет немалую роль в европейских университетах даже в настоящее время.

Нельзя также забывать об отличиях системы финансирования европейских и американских университетов. В первом случае средства поступают в вузы непосредственно из государственных бюджетов, во втором – субсидируются в основном студенты, а университеты получают деньги от них в виде платы за обучение. Не вызывает сомнений, что эти модели функционируют по-разному, создавая конкурентные преимущества тем университетам, которые максимально отражают потребности различных общественных подсистем и сдвиги границ между ними, а также появление новых направлений научных исследований и ранее не известных прикладных проблем. Во многом успех американской университетской модели базируется на невиданном ранее уникальном рынке интеллектуальных продуктов, который непосредственно транслирует университетам общественные интересы и потребности.

Подводя итог анализа принципиальных особенностей организации университетской и научной подсистем современного общества, имеет смысл привести четыре варианта организационных принципов, выделенных в работе Т. Парсонса и его коллег[88]:

1) иерархия, в которой во главе университета стоит ректор, ему подчиняются деканы и заведующие кафедрами, являющиеся руководителями преподавателей, в свою очередь осуществляющих управление деятельностью студентов;