Высшая ценность

– Ты труп, – прошептал он одними губами.

Когда Закир неожиданно опознал в госте Вулича того самого телохранителя Зимина, удивление мгновенно сменилось хищной радостью и он едва не спустил курок, автоматически прицелившись в ненавистное лицо. Но собрался и перевёл прицел на сидящего рядом Вулича – он был объектом ликвидации. Едва бизнесмен откинулся в кресле с простреленной головой, Закир тут же выстрелил во второго, но промахнулся. С тем же успехом он сделал ещё один выстрел, а после шторы полностью закрыли обзор.

На обратном пути Закир молча переживал свою неудачу, крепко, до боли в зубах, сжав челюсти. Жажда мести мутила разум. Где теперь искать врага? Питерский адрес его был известен, только когда он ещё соизволит вернуться домой из столицы? Да и старшие вряд ли одобрят его решение мстить убийце брата, а это значит, что придётся послать их и действовать самому. Похоже, он отправляется на вольные хлеба и становится киллером-одиночкой…

Закир Салманов, чеченец по происхождению, внешне не был похож на кавказца: светловолосый, с дымчатыми глазами. По-русски он говорил чисто, без акцента, что вполне оправдывало его нынешний паспорт с русскими именем и фамилией.

В тысяча девятьсот девяносто девятом, когда началась вторая чеченская война, Закиру только исполнилось четырнадцать, а его брату Адаму тринадцать. В сентябре во время бомбардировки Российской авиацией Грозного и окрестностей почти вся семья Салмановых – отец, мать, две старших дочери, – погибли при взрыве ракеты, пущенной с российского штурмовика. Закир с Адамом гостили у дальних родственников в селе, и потому остались живы. Через неделю после похорон братья с несколькими ровесниками ушли в горы. Потеряв родных, Закир люто возненавидел всех русских, и без колебаний мог зарезать любого, даже младенца, женщину или старика. Он жаждал отомстить. Он научился стрелять лучше всех, бросать гранаты, научился минировать и взрывать. Он, не задумываясь, мог броситься под танк или с поясом шахида взорвать любой объект.

После того как к власти в Грозном пришёл Ахмат Кадыров, кроме русских у Закира появились новые кровные враги – соплеменники, сотрудничающие с врагами его родины. Впрочем, и в своих соратниках, которых считал героями, борцами за свободу, Закир со временем разочаровался: понял, что они просто отрабатывали деньги зарубежных спонсоров, и им, по сути, было глубоко плевать, за кого воевать – лишь бы платили исправно и много. В конце концов Закир стал ненавидеть всех. Единственным человеком, которого он любил, был его брат Адам. Все остальные представляли для него однородную безликую массу.

Шесть лет братья скитались в горах с отрядом боевиков: нападали на блокпосты, захватывали заложников, устраивали диверсии на военных объектах – вели партизанскую войну. За время, проведённое в горах, они возмужали и приобрели огромный опыт диверсионных действий. Но в конце концов их отряд, как и остальные формирования боевиков, стал терпеть поражение за поражением. Новые чеченские власти совместно с федералами методично уничтожали их, поэтому многие просто прекращали боевые действия и переходили на сторону законной власти. Когда Закир осознал, что конец близок, они с братом вышли из леса. Только в мирной жизни им места не нашлось. Они умели лишь воевать и ничем другим заниматься уже не могли. Зато их навыки очень пригодились в криминальной среде: буквально через полгода Закир с братом примкнули к чеченской банде, орудовавшей в Москве.

Жизнь в столице кардинально отличалась от жизни в горах: комфорт, отдельная квартира, деньги, машина. Группировка считалась чеченской, но на деле состояла из отморозков разных национальностей. Они не брезговали ничем: от банальных грабежей и рэкета до участия в рейдерских захватах мелких предприятий. Два года банда практически безнаказанно орудовала в столице. Удача сопутствовала им во всём и это расслабляло, заставляя верить в свою неуязвимость. Но всему когда-то приходит конец. Наспех спланированное нападение на инкассаторов привело к аресту нескольких членов группировки, ну а те сдали всех остальных. Закиру грозило от десяти лет и выше строгого режима, однако его личность, как и личность Адама почему-то не сильно заинтересовала следствие. Братья получили всего по пять лет и отправились в колонию общего режима в Новосибирской области. Закир счёл это удачей. Пять лет – ерунда по сравнению с тем, к чему их могли приговорить, если бы следователи проявили служебное рвение, установили личности братьев и детально покопались в их прошлом. Только спустя три года, когда оба Салмановых освободились по УДО и у ворот колонии увидели адвоката, защищавшего их в суде, Закир понял, кому они обязаны таким мягким приговором. Адвокат привёз бывших зеков на квартиру, где их ждал мужчина лет сорока пяти с военной выправкой и цепким волевым взглядом человека, привыкшего командовать.