Высшее Благо (ЛП)

Я отреагировал инстинктивно, выпустил пару разрядов из лазпистолета, которые ударили ужасную тварь прямо в центр бронированной груди, оставив обожженные кратеры испаренного хитина, как видимое доказательство моей меткости, но толстая пластина, защищающая грудь, выдержала. Или же я не попал во что‑нибудь жизненноважное. Юрген тоже открыл огонь, едва ли с большим успехом, но его очередь остановила наскок существа настолько, что я успел достать цепной меч. Я не ожидал долго выстоять в одиночку против чего‑то столь чудовищно быстрого и ловкого, к тому же имеющего огромное преимущество в радиусе поражения, но было понятно, что лазерным пистолетом я его точно не уложу.

В этот момент я обнаружил, что палатка, висящая за плечом на этой стороне, мешает мне достать оружие ближнего боя. Даже не думая, я сорвал ее и швырнул в ликтора, этот импульс несомненно спас мне жизнь. Поскольку в этот же момент, откуда‑то из центра груди, утыканной лазерными разрядами, вылетел залп угрожающе зазубренных колючек и просвистел по воздуху. Чисто по счастливой случайности моя возня с упакованной палаткой раскрыла ее и воздухе возник тонкий купол из водостойкой ткани, поймав в ловушку все крюки из плоти. Палатку разорвало на лоскуты, когда прикрепленные к крюкам тонкие нити сухожилий попытали втянуть их обратно к корчащимся усикам для питания ликтора.

‑ Мелта! ‑ заорал я, зная, что это единственное оружие, способное наверняка уложить чудовищное создание.

‑ Сейчас, сэр, ‑ ответил Юрген, оставляя свои попытки найти слабое место выстрелами лазгана, в угоду тяжелого оружия, неудобно закинутого за спину. Даже для такого исключительного снайпера как он, шансы завалить ликтора лазгеном были минимальны. Нам понадобилось бы целое отделение и их сконцентрированный огонь, чтобы лазерным оружием убить существо таких размеров. Все, что я мог сделать, так это выиграть для него пару секунд, которые ему нужны на выстрел, и одновременно с этим попытаться не позволить разорвать себя на куски.

Это намного проще было сказать, нежели сделать. Я воспользовался замешательством ликтора, чтобы подобраться поближе за лохмотьями палатка, он испытывал какие‑то затруднения со своими впивающимися крючьями: что весьма играло мне на руку, потому что пока он их не втянет, то не сможет снова выстрелить, и пока ткань из запоминающего положение полимера все еще хлопала у него перед мордой, он мало что видел. Все это нужно было использовать.

Я отпрыгнул в сторону, как раз во время, чтобы избежать удара внешнего лезвия одно из злобно зазубренного когтя‑косы, если бы не это, он бы сцапал и подтащил меня к верхним рукам, то разрезал бы на половинки. Но смертоносная конечность, не причинив вреда, пронеслась у меня за спиной столь близко, что моя шинель всколыхнулась, поднимая облако пыли. Я тыкнул визжащим клинком, ныряя вперед, чтобы ударить в основание средней руки, и только затем осознал, что она летит мне навстречу, чтобы сцапать. Поменяв направление в самый последний момент, я едва увернулся от хватки когтей, способных проткнуть керамит, и хотя это стоило мне шанса погрузить клинок в одно из немногих уязвимых мест возвышающегося существа, мое спешное движение оставило ему вместо трех пальцев, одинокие торчащие обрубки.

Удивленный и раненный ликтор взревел, обдав меня таким ароматом изо рат, по сравнению с которым дыхание Юргена казалось слаще весеннего ветерка, и снова кинулся в атаку. Но на сей раз у меня сложилось впечатление, что тот стал осторожен. Тираниды выводят своих существ‑разведчиков ради незаметности, ради атак из засад, когда те уверенны в успехе, и когда быстрое убийство проваливается, это дезориентирует их. Этот должно быть думал [115], что напрасно атаковал меня, и я намеревался усилить это впечатление. Если я смогу вселить в существо достаточно страха, может включиться его инстинкт сбежать и спрятаться, ну и желательно до того, как он нанесет мне смертельную рану.

Так что несмотря на собственные инстинкты бежать и прятаться, я сделал то, что никто никогда не ждет от добычи ‑ кинулся вперед, визжа точно ополоумевший орк, крутя цепным мечом восьмерку по горизонтали, движение, которое старый Миамото де Бержерак [116], называл "порхающим лепестком" (хотя в моем случае, он чаще всего говорил, что мое больше походит на "летящий кирпич" [117]). В худшем случае мелькающий клинок создаст барьер между мной и ликтором, тот не посмеет атаковать, из‑за риска потери новых конечностей, а в лучшем случае он позволит мне нанести какие‑нибудь серьезные раны. Я не ждал, что убью тварь, но определенно намеревался создать у него впечатление, что конкретно вот этот ходячий обед в виде меня не стоит тех усилий, чтобы схарчить его.