Высшее наслаждение

Он вышел из дома, быстрым шагом прошел по узкой дорожке, выложенной булыжником, с низкими, аккуратно подстриженными кустиками по бокам, и, закрыв за собой калитку, спокойно ожидал, когда подъедет машина. Длинный черный «Мерседес» бесшумно остановился рядом. Охранник, молниеносно выскочивший из автомобиля, открыл перед ним заднюю дверцу. Прежде чем исчезнуть в салоне, Люк глубоко вдохнул свежий воздух и повернулся в сторону дома, который только что покинул. Сквозь невысокие деревца он внимательно всмотрелся в окна библиотеки, где горевало семейство Фрейманов. Увидев, что за ним наблюдает Тоня, слегка наклонил голову.

Он улыбнулся, заметив, что девушка, уличенная в подглядывании, быстро отошла в глубь комнаты.

– С кем это ты раскланивался? – спросил его мужчина, когда он устроился на сиденье и разрешил водителю трогаться.

– Тони провожала меня взглядом.

– Обожаю ее, – мечтательно протянул мужчина.

– Знаю, ты считаешь Тони обязанной, – усмехнулся Люк, хлопнув брата по бедру. – Но боюсь, что она обведет тебя вокруг пальца, если ты потребуешь вернуть долг.

– Не зная девчонки, ты тем не менее слишком высокого мнения о ней, – хохотнул Конрад, самодовольно поправив волосы.

– Мне хватило короткого знакомства, чтобы понять, какая она.

– Тогда ты должен был увидеть, что она слишком чувствительна. На этом очень легко можно играть. К тому же любовь к Полине делает ее слабой, как, впрочем, и тебя.

Люк усмехнулся. Не часто Конни осмеливался говорить с ним в столь вольной манере, однозначно признавая авторитет старшего брата. Сейчас Люк решил не заострять на этом внимание, простив Конраду наглый упрек в слабости, потому что настроение у него было чертовски веселым, да и ссориться не хотелось.

– Молодцы, – похвалил он Конрада. – Чистая работа. Детали можешь не уточнять, одно интересно. Вернее, я хочу знать ответ на два вопроса. Как получилось, что камеры, будучи в рабочем состоянии, не запечатлели нашего стрелка? И второй, почему именно стрелы?

Конрад потянулся к бару, взял бутылку со спиртным и два стакана. Быстро разлил виски и один стакан протянул брату.

– Мы уничтожили запись. Заменили ее другой, сделанной за день до убийства. Эти идиоты-полицейские так и не поняли, что получили пустышку. А что касается «стрел»… – Конни забавно подвигал бровями, чем рассмешил брата. – Стрела – это символ проникновения в сердце любви и смерти, как божественной, так и человеческой. К тому же стрельбой из арбалета занимаются Абакяны-Зильберманы, твой любимчик Майкл Фрейман и еще половина Лондона. Подозрение может пасть на любого. Удачно, правда?

– Весьма, – усмехнулся Люк, отвернувшись к окну. – Но все же ты неосторожно подставил под удар человека, который должен быть вне подозрений.

– Какая разница? – беззаботно отозвался Конрад. – Ты же его в любом случае «сольешь». Это ведь дело времени.

– Да, – полушепотом произнес Люк, сделав глоток виски и тут же, грозно улыбнувшись, добавил: – За Алекса, первого из последующих! Вторым будешь ты, Майкл.

Глава 8

Полина не помнила, как провела последние дни. Все они слились в бесконечную боль, от которой невозможно было избавиться. Она безжалостно резала сердце и яростно кромсала душу. Казалось, что сил не осталось даже на дыхание, однако их было еще достаточно, чтобы испепелять мозг мыслями о брате, оставившем ее навсегда. Призраки прошлого поочередно, а иногда вместе, посещали Полину. Все, кроме Алекса, они приходили к ней, а она безуспешно отмахивалась от них пустой бутылкой виски, умоляла уйти и плакала в пустоту. Но они не слушали, кружились по комнате, насмехаясь над ее беспомощностью.

– Пошла вон! – просила Полина свою младшую сестру, громкий, ядовитый смех которой разлетался по комнате, потом резко вскакивала, с облегчением понимая, что Катя приходила к ней во сне. – Как же так? – шептала она, допивая остатки виски или вина, затем рука тянулась к телефону, и уже через пять минут в номер стучался официант с новой порцией.

Полина не считала, сколько бутылок опустошила за те дни, что провела взаперти. Впрочем, это легко было сделать: все они стояли в гостиной у стены, торжественно и нагло, словно солдаты на плацу. Иногда она «веселилась», бросая в них подушками, с удовольствием слушая, как бутылки звонко падают на пол. По счастливой случайности ни одна не разбилась, но все недовольно громыхали, ударяясь боками о своих соседей. После Полина поднимала их и снова аккуратно ставила в ряд.