Высшие альфачи

— Ты меня спас от депрессии, Кос. Хотя бы на время. Вот честно — сегодня хотела повеситься! На этом самом дереве, веришь? Сука!

Кос промолчал.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила она его. — Они дорого стоят, кстати? Я бы вернула деньги.

Юноша замотал головой, улыбаясь.

— Не надо. Я был бы рад, если ты поможешь в одном деле. Но оно опасное.

— Очень?

— Ага. Смертельно.

Эльзу не надо было долго уговаривать.

— Тогда я за! Знаешь, иногда сдохнуть прям хочется, но не знаешь как! Сука! Давай! Когда выступаем?

— Не скоро, — Кос попытался успокоить взбудораженную эльфийку. — Нужно слегка подготовиться… и ты всегда можешь отказаться…

— Я? Отказаться? Не-е-е, — она усмехнулась. — Нам дорога в один путь заказана в этой гребаной стране. Поэтому давай.

— В этом деле, вполне возможно, еще деньжат подзаработаем.

— Правда? — глаза Эльзы заблестели. — Что раньше-то молчал? Банк грабить будем, что ли?

— Нет, — лицо Коса приобрело загадочное выражение. — Хуже.

Похоже, сегодня мир подарил ему еще одного друга. Спасибо ему за это.

Эльфы (ровно как и орки, дворфы и так далее) — это не совсем расы, а скорее проявления магических мутаций. Когда наш мир наполняла живительная магия, то некоторые люди рождались… с определенными талантами.

Никто так и не смог понять причин подобного явления, потому что согласно многочисленным исследованиям выходило, что рождение исключительного ребенка было абсолютной случайностью. От магов мог родиться совершенно естественно-нормальный человечек, и в зоне «магического оседания», где магию можно было хоть ложкой есть (она иногда конденсировалась в густой искрящийся туман), также появлялись на свет «заурядные» малыши. То есть распределение «уникальной» рождаемости по всему миру было абсолютно хаотичным, не поддающимся определенной закономерности.

Хотя ученые сходились в одном — виновницей в этом всем безобразии была, несомненно, магия. Подтверждением этой теории стал тот факт, что «исключительные» дети перестали регистрироваться после полного исчезновения волшебного фона.

Давным-давно уникальные люди собирались вместе, создавая отдельные социальные группы. История помнит и коммуны, где жили исключительно представители одной «уникальной расы» (ранее было принято выделять особенных людей в отдельные расы, чтобы легче было обосновать их травлю), так же как и «восстания одаренных», «гонения нелюдей», «сегрегацию по магическому признаку» и многое-многое другое.

В наше толерантное время подобные терки остались в прошлом (хотя и не везде), а кто-то из необычных людей пользуется популярностью в обществе за свою уникальность — больше таких не будет, это ценится. От кровавых историй прошлого остались лишь милые сказки (тоже кровавые), где детям втирается всякая лабуда, что дворфы живут под землей, а эльфы — на деревьях. На самом деле это, конечно же, не так — все живут в деревнях, поселках или городах и вкалывают за гроши. А на деревьях живут только сумасшедшие, которые вовсе не обязательно, что эльфы.

Если говорить именно об эльфах, то им повезло с быстрым насыщением (поклюют еду да довольные ходят), поэтому они отличаются статной фигурой; также у них присутствуют «фирменные» заостренные ушки, за которыми, правда, нужен тщательный уход — они очень нежные, а от ветра начинают шелушиться, поэтому многие эльфы носят с собой специальную мазь для ушек; живут людо-эльфы довольно долго — несколько сотен лет (если не сопьются и не повесятся от ужасной работы, что также бывает); выглядят эльфы частенько моложаво, а спят мало — для здорового сна им достаточно четыре часика прикорнуть (хотя бывают и эльфы-сони, которые, как домашние сычи, спят днями напролет).

Это был роскошный особняк, располагавшийся в респектабельной части города, где жили самые преуспевающие и зажиточные горожане. Косу казалось, что даже дышать здесь — чего-то да стоило. Воздух был пропитан денежными эманациями, а капиталистический концентрированный дух этого места почему-то смахивал на пародийную аристократию.

Элита. Социальный разрыв. Он озвучил свои мысли Эльзе, передавая ей тоненькую папироску.

— Ага, — согласилась она, затягиваясь. — Но это все пафос, иллюзия. Если бы государство захотело, то наклепало бы этих домиков везде и всюду.

— Хе-хех, — Кос хитро прищурился. — Инфляция, говорят…

— Ерундистика. Чепухуевина. Просто кто-то в этом мире хочет выглядеть лучше других и все.

Они прошли через расписные кованые ворота, которые одни стоили больше, чем дом Игоря, и подошли к особняку, к высокой двери из крайне породистого дерева.

— Кто тут живет, еще раз? — решил уточнить Кос.

— Ебырь мой, — Эльза подмигнула своему другу. — Давай, заходи.

Дверь не была заперта, и они прошли в роскошный парадный зал, ослепительно сияющий налакированным чистым полом, где сняли ботинки и надели мягкие тапочки, украшенные замысловатыми рунами. Эльза в этом огромном помещении явно чувствовала себя как дома (может, она здесь и жила?), а вот Кос без сопровождения точно запутался бы в бесконечной веренице приемных, галерей, жилых помещений для слуг, столовых, спален…