Высшие кадры Красной Армии. 1917–1921 гг.

Таким образом, на прохождение дел по журнальным частям учреждений требовалось от 4 до 67 дней (в среднем, не менее 17). Кроме того, дела примерно на месяц задерживались ЦУС. Из рассмотренных в ВЗС 240 дел 38 (15,8 %) получили окончательное решение в срок, превышавший месяц, 98 дел (40,8 %) – от 1 до 2 месяцев, 56 дел (23,3 %) – от 2 до 3 месяцев, 39 дел (16,25 %) – от 3 до 4 месяцев[891].

Параллелизм между обслуживающими ВЗС учреждениями также проявлялся в том, что из 240 дел 32 (13,3 %) представили на утверждение в обход Управления делами, а 30 (12,5 %) направили к исполнению помимо ЗФУ. Кроме того, не только в отделах, но почти во всех делопроизводствах велись свои входящие и исходящие журналы, а регистрация дел в делопроизводствах не велась, поэтому не все делопроизводители точно знали, какое количество дел прошло через их руки[892].

Центральный аппарат снабжения (ЦУС и главные довольствующие управления) подвергался постоянной критике: он по определению не мог обеспечить армию.

В декабре 1918 года председатель ВВИ Н.И. Подвойский, основываясь на итогах инспектирования Центрального управления снабжений, констатировал – «от ЦУС никогда справки не получишь» и даже на заседаниях РВСР представители ЦУС «пребывают в полном неведении». Более того, Чрезкомснаб и ЦУС нередко мешали друг другу». Несомненно, Чрезкомснаб обладал большими возможностями, поскольку был наделен чрезвычайными полномочиями и имел в своем составе представителей не только военного ведомства, но – главное – Наркомпрода и ВСНХ. Отдел военного имущества ЦУС во втором полугодии 1918 года даже не вел должного учета имущества, хотя и был ответственен за техническое обеспечение. Технический комитет больше обсуждал проблемы, чем их решал[893].

Работе Главного артиллерийского управления дал 23 ноября 1918 года убийственную характеристику Л.Д. Троцкий, заключивший, что ГАУ способно «давать только фальшивые справки» и на быстрое приведение в порядок его «вряд ли можно всерьез рассчитывать»[894].

Высшая военная инспекция вскрыла ряд недостатков в организации и деятельности Главного военно-хозяйственного управления.

Она нашла нерациональной принятую систему довольствия войск: нарушался принцип заготовки продуктов питания Наркомпродом и создавалась конкуренция между Наркомпродом и войсковыми заготовителями. При этом сведения о фактическом выполнении нарядов ГВХУ сообщались начальникам военно-окружных управлений и снабжений фронтов губпродкомами. ВВИ предлагала разрешить заготовки войсковыми комиссиями в размере полумесячной потребности магазинов не только армиям, но и округам[895].

Общий план работ в ГВХУ отсутствовал, сама работа нарушалась распоряжениями ЦУС. Практически отсутствовало взаимодействие ГВХУ с хозяйственными управлениями округов и начальниками снабжения фронтов, а также с Наркомпродом и ВСНХ. Для урегулирования этого вопроса пришлось образовать комитет при военном отделе Наркомпрода.

Вещевой и учетный отделы не располагали сведениями даже о том, какие их наряды, направленные во исполнение плана снабжения армии (1 млн 200 тыс. человек!), фактически не были выполнены. Для решения проблемы комиссия ВВИ предлагала: во-первых, из договора с отделом военных заготовок Центральной комиссии по ликвидации бывшего общества организации ВСНХ исключить пункт о возможности отказа последнего от каких-либо заготовок ГВХУ для военного ведомства; во-вторых, для обеспечения правильного составления плана вещевого снабжения и выполнения требуемого плана наладить возможно точный учет вещевого имущества, находящегося в войсках на руках, так как и в цейхгаузах[896]. Несмотря на издание Реввоенсоветом Республики приказа № 220с, предусматривавшего увеличение штатов, все более увеличивался недостаток в обозе и конском снаряжении[897].

Огромную сложность представляли взаимоотношения организаций по снабжению Красной Армии, а также ГВХУ с Наркоматом продовольствия. Наркомпрод проводил бессистемные выдачи, препятствуя нормальной организации снабжения. На то было несколько причин. Во-первых, внутренняя организация – отделы Наркомпрода работали в полной изоляции друг от друга, работа на местах не координировалась, инструкции носили случайный характер («Наркомпрод с одной стороны, организационный отдел с другой»). Второй причиной, таким образом, становилась слабость взаимодействия с местными органами. Результатом этого явились отсутствие в Наркомпроде цифрового и статистического материала или крайняя бессистемность в его регистрации. Не были разработаны планы снабжения Красной Армии: наряды в отделах разверстывались самостоятельно и без организационной связи; соответственно, и в губерниях и уездах наблюдалось полное отсутствие системности. Результаты этого также были налицо: процент выполнения колебался между 0 и 85 %.[898]