Высший Дерини

– Я видел его ноги, сэр, – сказал он.

Морган ухватил с блюда огромный кусок мяса и ломоть хлеба.

Дерри продолжал:

– Несмотря на все слухи могу вас заверить, что у него нет козлиных копыт, даже лишнего пальца нет.

Морган благодарно махнул Дерри куском мяса, затем бросил испытующий взгляд на Келсона и Нигеля.

Нигель снова стал самим собой. Он откинулся на стуле и улыбнулся, поняв, конечно, для чего Морган все это рассказывал, и был ему благодарен за то, что тот разрядил обстановку.

Келсон, слегка озадаченный этим разговором, переводил взгляд с одного на другого и, наконец, окончательно решив, что все над ним подсмеиваются, покачал головой и постарался улыбнуться.

– Козлиные копыта! – фыркнул он. – Это же означает все время быть в напряжении!

– Иногда нужна и разрядка, – ответил, пожав плечами, Морган. – Ну, а теперь говорите, что нового произошло со времени нашего отъезда? Что привело вас всех и тебя в такое мрачное состояние духа?

Келсон покачал головой:

– В том-то и дело, что никаких новостей нет. И именно поэтому мне так неспокойно. Я пытаюсь выбрать наиболее правильный путь, чтобы покончить с нашими внутренними неурядицами, решить основной вопрос – как выйти с честью из конфликта и помириться с духовенством и восставшими подданными.

Дункан запил последний глоток мяса добрым глотком вина и кивнул Келсону:

– Мы об этом тоже много думали в последние дни, мой принц. И пришли к выводу, что самое разумное – сначала попытаться помириться с духовенством, с шестью восставшими епископами в Джассе. Они хотят помочь тебе: ведь они в ссоре только со мной и Морганом. Ты тут ни при чем.

– Это верно. Если бы вас можно было формально восстановить в правах и очистить от всех обвинений Курии, я мог бы принять их помощь, не беспокоясь о том, что им придется пойти на сделку со своей совестью. Но до этого я не хочу даже вступать с ними в контакт. Если они до сих пор преданы мне, то только потому, что я король, и, может быть, немного потому, что доверяют мне лично. По крайней мере епископ Арлиан мне верит.

Морган вытер лезвие кинжала и спрятал его в ножны.

– Все правильно, мой принц. Именно потому мы так тщательно рассматривали этот вопрос, прежде чем обсуждать его с тобой. Как бы то ни было, мы не хотим пошатнуть доверие, которое эта Шестерка до сих пор питает к тебе.

– Значит, вы хотите ехать в Джассу и попытаться помириться, – сказал король. – А если у вас ничего не выйдет? Предположим, что вам не удастся убедить Шестерку?

Дункан подумал и сказал:

– Полагаю, у нас есть шанс. Если ты помнишь, я долго служил у епископа Арлиана и хорошо его знаю. И, уверен, он будет милостив к нам и сделает все, чтобы убедить своих коллег простить нас.

– Мне бы очень хотелось, чтобы все обстояло именно так.

Келсон задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, а затем сложил руки на груди.

– Значит, вы хотите отдать себя в руки епископов, надеясь на милость только одного человека, – он бросил на них взгляд. – Но ведь вы оба виноваты в том, за что вас отлучили от церкви. События в часовне Святого Торина нельзя отбросить, хотя, к счастью, там были чрезвычайные обстоятельства и вы действовали в целях самозащиты, это должно вам помочь. Но если вы все-таки потерпите неудачу, если отлучение подтвердят, что тогда? Вы думаете, Шестерка позволит вам уехать оттуда?

На улице послышались чьи-то голоса, звуки ссоры, и Келсон замолчал, глядя на дверь.

Откинулся полог, и в палатку вошел часовой.

– Сэр, вас хочет видеть епископ Истелин. Он говорит, что дело весьма срочное.

Келсон нахмурился:

– Впусти его.

Когда часовой вышел из палатки, Келсон окинул взглядом всех присутствующих, обратив особое внимание на Моргана и Дункана.

Истелин был одним из двенадцати странствующих епископов, не имеющих своей епархии. Он не был в Джассе на заседании Курии, но услышав о происшедших там событиях, объявил, что присоединяется к Арлиану, Кардиелю и остальным епископам. Несколько недель назад он присоединился к армии Келсона у границ Корвина. Спокойный, уравновешенный прелат никогда не демонстрировал свое высокое положение в церковной иерархии, и то, что он так настойчиво добивался встречи с королем, было необычно для него.

На лице Келсона отчетливо проступило беспокойство, когда в палатку вошел епископ, держа в руке свиток пергамента. Вид его был угрюмым.

– Ваше Величество, – сказал он, поклонившись.

– Мой епископ, – ответил Келсон, поднимаясь со своего места.

Все остальные последовали примеру короля.

Истелин оглядел присутствующих и поздоровался кивком. Келсон разрешил всем сесть.

– Похоже, что у вас плохие новости, милорд, – проговорил король, не отрывая глаз от епископа.

– Вы не ошиблись, сэр.

Подойдя к Келсону, епископ протянул ему свиток.

– Сожалею, что мне приходится передавать эти новости, но вы должны знать их. – Келсон взял пергамент из холодных пальцев, и Истелин отошел на несколько шагов назад. Он не хотел больше выдерживать взгляд юного монарха.