Выстрел

— Это может повлиять на решение суда, — сказал Ричер. — Веская причина, по которой Джеймс Барр не мог совершить преступление, плюс правдоподобное доказательство того, что это мог сделать кто-то другой. Именно таким образом следует вселять разумные сомнения в умы присяжных.

— Правдоподобное — неточное слово, — заметил Франклин. — А разумные сомнения — рискованное понятие. Лучше заставить Алекса Родина просто снять обвинение. А сначала нам необходимо убедить Эмерсона.

— Я не могу с ними говорить, — сказал Ричер.

— А я могу, — вызвалась Хелен.

— И я, — предложил Франклин.

— Черт побери, и я могу, — заявила Энн Янни. — Мы все можем, кроме вас.

— Но вы можете не захотеть, — заметил Ричер.

— Почему? — спросила Хелен.

— Эта часть нашего расследования кому-то из нас совсем не понравится.

— Почему? — повторила Хелен.

— Подумайте, — сказал Ричер. — Вспомните, как все было. История с убийством Сэнди, эпизод в спортивном баре вечером в понедельник — почему все это произошло?

— Чтобы связать вам руки. Чтобы помешать принять участие в расследовании.

— Верно. Две попытки, то же намерение, та же цель, тот же исполнитель.

— Очевидно.

— История, случившаяся вечером понедельника, началась с того, что за мной следили от самого отеля. Сэнди, Джеб Оливер и его дружки кружили в центре города, дожидаясь, пока кто-то им позвонит и скажет, где я нахожусь. Значит, все началось с того, что проследили, в какой отель я отправился. А это было значительно раньше.

— Мы это уже обсуждали.

— Но откуда кукловод мог узнать мое имя? Как он выяснил, что я в городе? С чего взял, что я могу оказаться опасен?

— Кто-то ему рассказал.

— А кто мог это знать с утра понедельника?

Хелен задумалась.

— Мой отец встречался с вами рано утром, — ответила она. — Вероятно, вскоре об этом узнал и Эмерсон. Они говорили о Джеймсе Барре. Естественно, они должны были связаться друг с другом, как только возникла опасность осложнений.

— Правильно, — кивнул Ричер. — А потом кто-то из них позвонил кукловоду. Задолго до ланча в понедельник.

Хелен ничего не сказала.

— Если только один из них сам не является кукловодом, — предположил Ричер.

— Зэк — вот кто кукловод. Вы сами сказали.

— Я сказал, что он — босс Чарли. Вот и все. Но мы не можем знать, сидит ли Зэк на самой верхушке.

— Вы правы, — сказала Хелен. — И мне совсем не нравятся ваши рассуждения.

— Кто-то сделал этот звонок, — продолжил Ричер — Черт возьми, тут не может быть ни малейших сомнений. Либо ваш отец, либо Эмерсон. Мое имя стало известно через два часа после того, как я вышел из автобуса. Следовательно, один из них является нашим врагом, а другой не станет нам помогать, поскольку уверен, что преступление полностью раскрыто, и все его устраивает.

Наступило долгое молчание.

— Мне нужно вернуться на работу, — наконец сказала Энн Янни.

Ей никто не ответил.

— Позвоните мне, если будут новости, — попросила она.

И вновь ей никто не ответил. Янни пересекла комнату и подошла к Ричеру.

— Ключи, — сказала она.

Он извлек из кармана ключи и протянул их ей.

— Спасибо за помощь, у вас отличная машина, — поблагодарил Ричер.

Лински смотрел, как уезжает «мустанг». Машина свернула на север. Шумный двигатель, громкий выхлоп. Его было слышно на весь квартал. Потом снова наступила тишина, и Лински позвонил по телефону.

— Женщина с телевидения уехала, — сказал он.

— Частный детектив останется у себя в офисе, — сказал Зэк.

— А что делать, если все остальные выйдут одновременно?

— Надеюсь, они поступят иначе.

— И все же?

— Тогда возьмите всех.

Розмари Барр спросила:

— А болезнь Паркинсона лечится?

— От нее невозможно излечиться, и ее нельзя предотвратить, — ответил Ричер. — Однако развитие болезни можно замедлить. Существуют лекарства. Также помогает физиотерапия. И сон. Симптомы исчезают, когда человек спит.

— Может быть, Барр именно но этой причине просил снотворное. Он пытался спастись.

— Снотворным не следует злоупотреблять. Полезнее больше общаться с другими людьми.

— Мне нужно съездить в больницу, — сказала Розмари.

— Объясните все Джеймсу, — попросил Ричер — Расскажите, что произошло в пятницу на самом деле.

Она кивнула, встала и покинула офис. Минуту спустя Ричер услышал, как отъехала ее машина.

Франклин отправился в кухню, чтобы сварить кофе. Ричер и Хелен Родин остались в офисе вдвоем. Ричер пересел на стул, который занимала Розмари Барр. Хелен отошла к окну и, стоя спиной к комнате, выглянула на улицу. Она была одета так же, как Розмари Барр. Черная рубашка, черная юбка, черные лакированные туфли. Однако Хелен не выглядела как вдова. Скорее она напоминала женщину из Нью-Йорка или Парижа. У нее были высокие каблуки, а стройные загорелые ноги притягивали взгляд.

— Эти типы, о которых мы говорили, — русские, — заметила она.

Ричер молчал.

— Мой отец — американец, — продолжала она.

— Американец по имени Алексей Алексеевич, — сказал Ричер.

— Наша семья приехала сюда еще до Первой мировой войны. Тут не может быть никакой связи. Ну подумайте сами! Эти люди, о которых идет речь, — настоящие отбросы Советов.

— Чем ваш отец занимался до того, как стал окружным прокурором?