Выстрел

У Бориса это всё было в разных городах. Но ни в одном из них – не было последнего. Счастье – это ощущение, это не материя, не какая-то вещь. Но не было у него этого ощущения. Или нет, было? Хм, в те моменты, когда они были вместе - короткий миг, который сопровождался чувством предстоящего расставания… А если учесть, что жизнь, она сама по себе короткая, то этот миг… Сводился к атому. Но именно из-за него Борис и жил.

И для тех, для кого он, этот миг, был чуть дольше… Чтобы сделать его чуть дольше… Потому что Тошка – счастлив дома, рядом с матерью и Славкой, пускай и отец далеко. Славка – ему нужен дом и брат… Правда, Антон, говорил, что Славка всё же надеется разыскать свою мать, но ведь пока даже так для него лучше, чем одинокое прошлое… И он радуется всему и всем. Смеется и своим озорным смехом - радует остальных… Это тоже его маленькое счастье. Ольга… Она, кажется, счастлива просто оттого, что все живы и здоровы. Да, он далеко, но она же знает, что он вернётся. И ещё, судя по её словам, жена очень привязана к своему дому…

Он живёт, греясь осознанием того, что хоть кому-то в этом мире не так горько, как ему. Ну и да, того, что у него есть те, кто его ждут… Как был бы он счастлив, если бы они были рядом! Всегда… Чтобы, каждый вечер, возвращаясь домой, видеть, как в родном окошке горит свет. И слышать торопливые шаги в коридоре…

Где же найти такой город-сказку? Да и есть ли он?

Или даже если допустить такую мысль, что он существует, есть ли уверенность, что всем там будет хорошо? Или опять чего-нибудь будет не хватать?

Потому что, в прошлом году для него единственным желанием было разыскать сына живым. А в этом – ещё и быть вместе… А что ему захочется через год?

…Ой, он уже почти пришёл. Вот за этими двумя домами – кинотеатр. Борис решил пройти между ними – так быстрее. Хотя здесь нет фонарей и можно угодить в какую-нибудь холодную лужу… А если пойти подальше - там светло конечно, но вдруг у ребят уже закончился фильм, и они ждут? Да и лениво обходить как-то…

Всё же нужно позвонить Шурке, сказать, что он уже здесь. Заодно посветить телефоном вперед, а то здесь совсем темно. Борис, не останавливаясь, полез за мобильником в карман брюк, как-то не обратив внимания на хлюпающие сзади шаги. А потом… Потом вдруг – свинцовый удар и заволакивающая сознание темнота…

Он даже не успел ничего подумать. Тихо стало. И тоскливые мысли успокоились...

Глава 8

Юркин день

Юрка спешил на электричку. Очень спешил. Потому что, если он не успеет – будет перерыв, а ночью ехать в Москву совсем не хочется. И вставать завтра рано утром – тоже не хочется. Кому охота вставать в пять часов утра? А если позже – то он опоздает на занятия, конечно, можно было бы опоздать, но у них - зачёт. Да и впихиваться в переполненную электричку тоже приятного мало. И потом ещё пилить три часа, засыпая в унылой жёлтой темноте. Унылой – потому что спят все вокруг. А жёлтой – потому что яркий свет есть не во всех вагонах. Даже если сделать невероятное усилие над собой и собрать остатки воли, и встать пораньше, то… Всё равно неохота утром ехать. Поэтому лучше успеть сейчас. А завтра – подольше поспать, если, конечно, такое возможно…

И он бы не торопился, если бы не этот бестолковый рыжий кот маминой соседки. Какого, спрашивается, его понесло на дерево в такую погоду? Занесло… Юра всегда удивлялся глупости рыжих котов и их необычайной настырности. Просто гибрид какой-то… А у соседки Сони их было кажется двое… Или трое? Она, вероятно, воспитывала в себе терпение…

Конечно, так совпали звёзды, что именно Юрка проходил мимо этого злосчастного дерева. И именно он услышал вопли рыжей бедняги. И соседки. А она увидела именно его… Пришлось немножко помочь… Дав лёгкого шлепка промокшему животному и протянув его в любящие руки растроганной соседки, он взглянул на часы, и… Помчался.

Выходные всегда пролетали мимо него. Зацепляя каким-нибудь маленьким краешком. А спроси его среди недели, что он делал в субботу, или в воскресение – он бы и не вспомнил. Точнее, вспомнил бы, только не сразу… Спал, что он ещё мог делать? Настолько, насколько возможно отоспаться за неделю коротких студенческих ночей…

А отдохнув – принимался обновлять дом. Ну, в смысле – менять лампочки, чинить шкафчики, поменять прокладку в кране, чтобы не капал, настроить маме телевизор… Шёл в магазин за едой, напихивал её в холодильник, то что не помещалось – съедал сам. Точнее, сначала съедал, а потом, то, что не поместилось в него – убирал в холодильник.

Вспомнил – перед тем, как улечься спать – он садился в мягкое, с детства им любимое кресло и разговаривал с матерью. Точнее больше слушал её, изредка отвечая на бесхитростные вопросы. Мама поправляла седые волосы, брала в руки извечное вязание и говорила. О чём? Да не важно, о чём… Главное, что она отвлекалась от своих мыслей… И от того занятия, которое обычно их сопровождало.