Выстрел из прошлого

К тому же Джонатан Росс отыскал ее и здесь. Ночные кошмары всегда знают, где тебя найти, а этот не давал Тесс покоя вот уже почти целый год. Вначале ей просто снилось, что Джонатан куда-то летит. Позже, непонятно почему, сон изменился: Джонатан вставал, стряхивал с рукава невидимую пылинку и обращался к Тесс. Теперь, мертвый, он стал куда приятнее, чем был при жизни, но вовсе не потому, что со временем она несколько романтизировала его образ — во всяком случае, так казалось самой Тесс. Слишком хорошо она помнила его — самовлюбленного, заносчивого, ничего не желающего знать, кроме своей работы, блестящего специалиста, сразу почему-то терявшегося, стоило ему только столкнуться с реальной жизнью. И его настроение, которое вечно менялось, точно погода в мае, она тоже не забыла. В последнее время в их отношениях появилась трещина, с каждым днем становившаяся все шире, но у Тесс и в мыслях не было винить в этом одного Джонатана. Будь он жив, возможно, она до сих пор беспомощно трепыхалась бы, словно бабочка в паутине, глядя, как Джонатан разрывается между ней и своей невестой, не зная, как выпутаться из этой ситуации. Джонатан так и не повзрослел… да ему не особенно и хотелось этого. Подсознательно он страшился ответственности, а Тесс, всегда страшившаяся своей собственной взрослости, охотно брала на себя роль няньки.

Самое же странное то, что после смерти Джонатан стал до омерзения добродетельным. Он поучал ее, издевался над ней и наставлял ее на путь истинный… Правда, Тесс мало что помнила из того, что он говорил. Но каждое появление Джонатана долго еще преследовало ее, точно тяжкое похмелье, в висках тупо пульсировала боль, словно напоминая о том, что в следующий раз она обязана вести себя лучше — даже когда Тесс толком не помнила, в чем же она провинилась.

Нельзя бояться правды.

Впереди опять показался мост. Но вместо того, чтобы сильным толчком отправить лодку вперед, Тесс уцепилась за сваю, прислушиваясь в гулкому шороху шин над головой, где по мосту сплошным потоком неслись машины. Конечно, если бы Тесс интересовала лишь правда, вряд ли бы ее потянуло заняться сначала журналистикой, а потом стать частным детективом. Ее дело — собирать факты, а истину пусть ищет кто-то еще.

Правда была в другом — стремясь быть честной даже с собой, Тесс неохотно призналась, что ей страшно нравятся те небольшие обманы, к которым ей приходится прибегать благодаря работе детектива. Ее лицензия как бы давала ей право морочить людям голову, не причиняя при этом особого вреда — иначе говоря, делать то, что в журналистике строжайше запрещено. Конечно, если допустить, что на свете вообще бывает безвредное вранье. Такая крохотная, симпатичная ложь. Интересно, а в самом деле — бывает ложь, которая во благо? Или мы просто тешим себя, уверяя, что белое однозначно лучше черного?

Маленькая безвредная ложь. Большая безвредная ложь. Папочка Вайнштейн, добрый, хороший человек, как уверяла Джекки, сунул ей в руку смятые доллары и не моргнув глазом послал на аборт, и совесть его была спокойна, а как же иначе? Ведь он же не оставил девушку в беде! И вот теперь она сама собирается сделать нечто в этом роде — вернуть Джекки остаток денег и выставить ее за дверь. И опять-таки с чистой совестью. И конечно, ради ее же, Джекки, пользы — ведь более опытный частный детектив, знающий, как делаются такого рода дела, поможет ей лучше, чем Тесс.

Но ведь Джекки нужен не просто детектив, ей нужна Тесс. Она была… проклятье, почему бы не перестать лукавить, наконец, тем более кто здесь услышит ее? Да, она была членом их семьи. У нее, Тесс, будет еще время решить, как к этому относиться. А теперь главное — отыскать дочку Джекки. Дочь папочки. И не стоит сейчас думать о том, что это не просто ребенок, а бомба замедленного действия, часовой механизм, который был установлен тринадцать лет назад. И теперь она может взорваться в любую минуту, уничтожив ее собственную семью. Тесс просто обязана найти ее — хотя бы для того, чтобы уберечь остальных.

Может быть, именно это прошлой ночью и пытался втолковать ей Джонатан. Возможно, ему просто хотелось, чтобы она не останавливалась на полпути, чтобы стала взрослой, наконец, раз уж это не удалось ему самому.

Перед конторой Тесс клубилась небольшая толпа. Репортеры, сообразила она. Чертова Джекки! Продала-таки ее! Решив в отместку уничтожить их семью, она позвонила в газеты и вытащила всю эту грязную историю на свет божий.

— Мисс Монаган, вы уже имели случай побеседовать сегодня с вашим клиентом? — бросилась к ней молоденькая брюнетка. От волнения она даже запыхалась немного.

— Без комментариев! — рявкнула Тесс. Отперев дверь, она протиснулась в дверь и с трудом оттащила Искей — борзая, в свое время просто-таки купавшаяся в лучах славы и донельзя избалованная вниманием прессы, сейчас, похоже, была вовсе не против вновь покрасоваться на первых полосах газет. Во всяком случае, она с интересом уставилась на камеру и даже приняла красивую позу, словно собираясь произнести речь.