Выстрел (ЛП)

К черту возмездие.

К черту все.

Все, что я хочу, есть в этом прекрасном мужчине.

Глава 34

Настоящее

Я все еще не ездила к Пику. Я знаю, что должна, но боюсь его реакции, когда скажу, что я выхожу из игры. Беннетт возвращался на несколько дней домой, и я все меньше забочусь о том, чтобы играть идеальную женушку. Для меня все кончено, но я чувствую, что не могу покончить со всем, пока не поговорю с Пиком. Я встречалась с Декланом каждый день, даже когда вернулся Беннетт, и сказать, что его терпение исчезало, это ничего не сказать.

Мои оправдания становятся неубедительными, поэтому я заканчиваю приготавливаться к тому, чтобы поехать и рассказать Пику новый план — план, который впервые оставит его без меня. Вина из-за этого гложет меня. Как сказать мужчине, который, вероятно, любит вас, и который последние двадцать лет был вашим защитником, что больше вы не будете вдвоем? Что вы влюбились и хотите быть с другим человеком?

Мы с Пиком всегда были вместе, всегда честны друг с другом до недавней поры. Я сказала ему, что не люблю Деклана, но знала, что он раскусил меня. Раскусил раньше, чем даже я осознала, что люблю Деклана. Я знала, что заботилась о нем, что он был другом, к которому меня влекло, но я еще не осознавала, что влюбилась в него. Хотя Пик уже знал это, настолько мы с ним связаны. Домофон звонит, когда я натягиваю на себя свитер, и когда я отвечаю, на том конце трубке Мануэль произносит:

— Миссис Вандервол, простите, что отвлекаю вас, но тут джентльмен говорит, что он ваш кузен.

— Что? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, кто, черт побери, внизу, и затем я слышу легко узнаваемый голос Пика:

— Чувак, просто запусти меня.

— Да, пожалуйста, Мануэль, — быстро произношу я, когда необузданный страх разрастается во мне. — Пропустите его.

Мои нервы натянуты до предела, и я задаюсь вопросом, какого хрена приехал Пик. С самого начала мы договорились, что не будем пересекаться за пределами Джастиса, поэтому, когда я иду в коридор и жду его стука, я пытаюсь собраться с мыслями и подготовить себя к тому, что собираюсь рассказать ему. Когда раздается стук, я открываю дверь и затягиваю его внутрь, выплевывая:

— Какого хрена ты здесь делаешь?

Но он не встречается со мной глазами, вместо этого его взгляд обследует комнату, рассматривая дом, в котором я жила последние четыре года.

— Святое дерьмо, — бормочет он. — Так вот где жила ты, пока я гнил в том ржавом куске дерьма.

— Пик, что ты здесь делаешь? Ты сумасшедший? Что если бы Беннетт был дома?

— Расслабься, Элизабет. Я сидел все утро на улице и ждал, когда этот придурок свалит, — говорит он, проходя мимо меня и направляясь в столовую. — Итак... — начинает он, позволяя словам повиснуть в воздухе, проводя пальцем по столу из вишневого дерева, — … где ж, твою мать, ты была весь прошлый месяц? — его слова пропитаны горечью.

— Прости. Я про..

— Только не ври. Ты сказала, что Беннетта не будет в городе, и все же ты так и не приехала увидеться со мной. Почему?

— Пик, пожалуйста, — дрожащим голосом говорю я, пока мурашки бегут по трясущимся рукам, я напугана тем, что собираюсь сказать.

— Пожалуйста, что? Что, мать твою, происходит с тобой, Элизабет? — кричит он, его голос отражается в открытом пространстве, и он ударяет кулаком по столу. — Раньше ты прибегала ко мне, как только Беннетт уезжал, просила мой член, но теперь, когда я показался, воротишь носом.

— Почему ты кричишь на меня? — визжу я.

— Потому что у тебя было задание, и ты не выполнила его! — он обходит стол и направляется ко мне, но когда подбирается ближе, я делаю шаг назад. — Почему дело еще не закончено?

Мой пульс ускоряется, поскольку я боюсь рассказать ему все, и начинаю заикаться:

— П–п–потому что...

— Потому что, что? — шипит он, вперившись в меня взглядом.

С трудом сглотнув, я вытягиваю из себя слова:

— Потому что я хочу выйти из игры.

Он стискивает челюсть и начинает разжимать и сжимать кулаки по бокам. Он молчит минуту, прежде чем разрывает тишину и шипит:

— Что ты имеешь в виду под «выйти из игры»?

— Пик, пожалуйста, не злись на меня, — произношу я, пытаясь спокойно говорить.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что хочешь выйти из игры?

Я не могу... я не могу больше делать этого, — лицо начинает гореть, а глаза жгут слезы.

— Из-за Деклана, да?

— Мне очень жаль, Пик. Я никогда не думала...

— Ты для него лишь иллюзия, Элизабет, — перебивая меня, говорит он.

— Я люблю его.

Мое признание разжигает ярость в его глазах, и когда он делает еще один шаг ко мне, я делаю шаг назад, что еще больше злит его.

— И что дальше? Думаешь, он тоже любит тебя?

— Да, — выдыхаю я.

— Ты несешь чушь. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты так завралась, что веришь в эту фиктивную реальность. Но это все ложь, Элизабет. Это не реально.

— Это реально.

— Нет. Ты не Нина. Разве ты не видишь этого?