Выстрел (ЛП)

— Ха-ха. Ты не можешь использовать это в игре, — говорю я ему.

Я слышу его раздраженный вздох, прежде чем он говорит:

— Прекрасно. Тогда — шоколадные батончики «Ho Hos».

— Они такие вкусные.

Он хихикает и соглашается:

— Знаю.

Мы продолжаем играть, и в конечном счете я побеждаю и удостоверяюсь, что утерла ему нос, поскольку в последние два раза выигрывал он.

Через некоторое время Пику нужно вернуться в свою комнату, и я остаюсь одна. Откидываю голову назад к стене и закрываю глаза, пытаясь расслабиться достаточно, чтобы хоть немного подремать.

Я резко просыпаюсь, когда яркий свет бьет в глаза. Открываю глаза, затем быстро зажмуриваюсь от боли, потому как провела последние три дня в темноте. Кто знал, что свет может быть таким болезненным? Но это так. Всегда проходит пару часов, прежде чем мои глаза приспосабливаются.

Я чувствую запах Карла так же, как и зловоние моей мочи, и я просто в шоке, когда он начинает развязывать ремень, которым привязывает меня. Он расстегивает ремень? Мои руки похожи на лапшу, когда безвольно падают по бокам. Тепло медленно растекается по рукам, и покалывание начинает пробегать по моим безжизненным нижним конечностям.

— Боже, ты ужасно воняешь, ребенок, — рычит он, а я ползу на карачках к углу шкафа, где стоит бутылка с белизной, искоса поглядывая на него. На данный момент — это уже моя рутина, как только меня отвязывают, я тут же мою пол с белизной.

Когда я поднимаюсь наверх, сразу направляюсь в душ, чтобы помыться. Я не предполагала, что меня освободят раньше завтра, так что веду себя тихо и стараюсь быть невидимой, чтобы Карл не передумал и не вернул меня обратно в ту черную дыру.

После того как помылась, я возвращаюсь в свою спальню и вижу, что Пик лежит на моей кровати. Он всегда появляется здесь, чтобы утешить, когда меня выпускают из коморки. Мчусь к нему, бросаюсь в его объятия и позволяю держать меня.

— У меня есть кое-что для тебя, — шепчет он, и когда я поднимаю голову с его груди, спрашиваю:

— Что?

— Подарок на день рождения.

Я опускаю голову обратно и вздыхаю.

— Ты не должен был ничего покупать.

— Ну, а я купил, так что будь вежливой и притворись, что ты счастлива.

Сажусь, складывая ноги «по-турецки», пока Пик бежит в свою комнату и затем возвращается с пластиковым пакетом. Он подает его мне и садится на кровать. Внутри лежит кукла с ярко-рыжими волосами, сделанными из пряжи. Улыбка появляется на моих губах, и он говорит:

— Цвет ее волос напомнил мне о тебе.

Без сомнения, Пик украл ее из какого-то магазина, но мне плевать. Это единственный подарок, который у меня будет на этот день рождения, и я обожаю его за то, что он принес мне его, потому что у меня очень мало вещей, которые я могла бы назвать своими собственными.

— Я люблю тебя, Пик, — говорю я, смотря на него, пока он сидит с таким взволнованным выражением лица и спрашивает меня:

— Ты не думаешь, что это глупо?

— Нет, она идеальна, и я обожаю ее.

Он тянется ко мне, чтобы обнять, и я тону в его объятиях с куклой, зажатой между нами, он произносит:

— Я просто не хотел, чтобы тебе сегодня было грустно.

— Я расстроена каждый день, но было бы хуже, если у меня не было тебя.

— Пик! — мы слышим, как Карл орет снизу. — Иди сюда.

Живот скручивает, когда я вижу, как выражение лица Пика каменеет. Он ненавидит этого мужчину, так же как и я.

— Секундочку.

Когда Пик выпрямляется, я спрашиваю, задаваясь вопросом, почему Карл кажется таким взбешенным:

— Ты что-то натворил?

— А разве ему нужна причина? — это все, что он говорит и выходит из моей комнаты, к горлу подкатывает тошнота, когда я следую за ним из комнаты и остаюсь наверху лестницы, в то время пока он спускается вниз.

Карл хватает Пика за затылок и тащит его, говоря:

— Быстро в подвал, маленькое дерьмо.

Он опускает голову, пока Карл открывает дверь, которая ведет в подвал. Пик спускается по лестнице. Я ненавижу то, что он всегда оказывается там. Он говорит, что Карл водит его туда, чтобы избить, и я ненавижу то, что не могу ничего сделать, чтобы защитить его. Каждый раз, когда его уводят в подвал, я просто сажусь и жду его возвращения, и когда он все-таки возвращается, то даже не смотрит на меня. Как будто он сердит на меня. Я однажды спросила его об этом, но он ответил, что клянется, что никогда не злится на меня. Это так по-разному для нас, потому что, когда меня запирают, Пик всегда появляется, чтобы поддержать меня. Но когда Пик возвращается из подвала, он не хочет общаться со мной. Он игнорирует меня и прячется в своей комнате. Это ужасно, когда все, что я хочу — это просто обнять его, заставить его почувствовать себя лучше, как всегда делает он, но он не позволяет.

Я лежу на своей кровати с наушниками в ушах и обнимаю новую куклу, пока слушая музыку, пытаюсь заглушить боль, которая заполняет грудь. Закрываю глаза, и, в конце концов, начинаю засыпать от усталости, когда внезапно куклу вырывают у меня из рук. Открываю глаза и вижу Карла, который нависает надо мной. Вынимаю наушники, и он выплевывает мне:

— Тащи свою задницу в подвал.