Выстрел на Большой Морской

— Это вам виднее, отец Николай. Я не настаиваю на подземелье. В Зюзино, Даниловке, Черёмушках множество постоялых дворов, где селят кого попало безо всяких прописок. Степан Горсткин говорит, что вы в этих местах можете всё. Помогите, пожалуйста! Дайте своим команду, чтобы обыскали окрестность. Виды у моих мазуриков на другие имена, но спутать не спутают. Офицера за версту видно. К тому же он рыжий и с родинкой на щеке. А Мишка — тот колбасник. Здоровый как бык! Ходят всегда вдвоём.

— Это не вы, Алексей Николаевич, к слову спросить, давеча задали чёсу в Дорогомилово?

— На волка поклёп, а кобылу зайцы съели, — ухмыльнулся Лыков.

— Понятно. Где ещё искали?

— Верлиока и Шайтан-оглы обшарили всё внутри Садового кольца, плюсом Арженовку, Тверскую и Крестовскую заставы. Я лично прошёл Котяшкину деревню и Хапиловку. Остался только ваш конец.

— Они могли вернуться в уже осмотренные места. Упомянутые вами зайцы так петляют, если вы охотник.

— Мне бы сообщили.

— Хорошо. Я распоряжусь. Сегодня всё обыскать не успеют; приезжайте завтра в это же время. Что смогу, сделаю.

— Ребята меня пограбили, так что, много я заплатить не сумею…

— Пятьдесят рублей вперёд и ещё сто, когда взыщите с них долги. Согласны?

Лыков полез за бумажником, но Казистый махнул рукой:

— Не сейчас, завтра. Если, конечно, их найдут. Если пусто, то вы мне ничего не должны, из уважения к вашему рекомендателю.

— Спасибо. Уж и катакомбы пожалуйста не забудьте.

— Не забудем. До завтра!

Лыков откланялся, вышел и уехал на поджидавшем его извозчике. Быков проследил за ним в окно, потом хлопнул в ладоши. Открылась дверь, из соседней комнаты появились двое.

— Он? — спросил благочинный.

— Он, — ответил тот, что постарше, рыжий, грузный, с прямой спиной.

— И что же, господин Рупейто-Дубяго? Гость был вполне убедителен. Почему я должен верить вам, а не ему? Сам Морозов рекомендовал…

— Но он же сыщик!

— Это слова, но где доказательства? Может, вы действительно взяли у Лыкова фальшивых банкнотов и сбежали?

Отставной кирасир топнул ногой:

— Подумайте хоть о своей безопасности! С вашими-то делами и впускать в дом сыскного агента!

— Под меня копать у них мозгов не хватит. Дурака Душкина, вон, и то засадить не могут…

— Хорошо. Назовите вашу цену.

— Восемь тысяч рублей.

— Побойтесь бога, отец Николай! — Дубяго даже обежал стол. — За титулярного советника! Чин девятого класса! Давайте сойдёмся на пяти.

— Семь, и это моё последнее слово. Лыков дышит вам в затылок. В Хапиловке просто повезло; в следующий раз он завяжет вас в узел. Не понимаю: вы хотите избавиться от погони или вам нравиться бегать по всей Москве?

Рупейто оглянулся на своего «фидельку». Мишка Самотейкин сжал огромные кулаки:

— Пусть тока попадётся, я ему… ух!

— Вот видите! Мы можем поймать его, например, завтра по дороге к вам. И придушить за бесплатно. А вы — семь тысяч!

— Ха! Вы всерьёз полагаете, что у вас получится? Мелко плавает ваш колбасник… Сиплый из Сухого оврага и Осмачкин из Арженовки так же думали, и что? Нет. Лыков очень ловкий и опасный человек. Его надо раскассировать хитростью, так, чтобы наверняка. Кроме того, господин Рупейто, мне в Даниловке совсем не нужен труп сыщика со следами насильственной смерти. Представляете, что тогда здесь начнётся? Утки в дудки, тараканы в барабаны…

— Что вы предлагаете?

— Я встречусь с Лыковым, как и обещал, завтра, и скажу, что вас нашли. Вы действительно сговорились с обитателями каменоломни, и вам разрешили поселиться в Ивановской пещере. Есть там такая… Нарисую ему карту, объясню, что пещера эта стоит особняком и имеет единственный вход. Если Лыков туда проникает, то мимо него вам уже, якобы, никак не проскочить. Он соглашается, заходит туда — и всё! Никакого трупа, никакого следствия; агент просто исчезнет.

— Каким образом?

— Ивановская пещера особенная. Она действительно имеет только один вход. Прорытая там галерея проникает в гору на восемьдесят саженей и достигает развилки. Я пошлю Лыкова в левый коридор; скажу, что он кончается подземным залом, в котором вы и поселились. На самом деле коридор-то всего один. Он описывает петлю длиной примерно в сто саженей, и возвращается обратно в галерею с правой её стороны. Там вы и встанете, только не шумите, не курите и не жгите огня. Когда Лыков доберётся до развилки, вы дадите ему как следует удалиться вглубь петли. После чего выходите из укрытия в галерею и пускаете в ход вот это.

Благочинный порылся в ящике и выложил на стол продолговатый цилиндр серо-жёлтого цвета.

— Это что, динамитный патрон? — заинтересованно спросил Рупейто-Дубяго.

— Кизельгур. Очень мощный! Собственно сам кизельгур — это такой особый сорт пористой глины. Глина связывает гремучую ртуть, которая в чистом своём виде взрывается даже от лёгкого сотрясения. Патрон же срабатывает только от огнепровода; вот вам и он. Пропустив Лыкова в левый коридор, вы кладёте кизельгур так, чтобы взрыв обрушил всю эту часть галереи, включая и развилку. Поджигаете шнур и убегаете. У вас будет две минуты.

— А Лыков останется в той петле?