Выстрел по видимой цели

Тем временем панихида уже была в полном разгаре. «И прости грехи его», — донесся голос священника. «Простить? Как? — мысль эта саднила сердце Зои. — Да, помог поступить в институт, на работу потом устроил… Но будь отец жив, ничего бы этого не потребовалось!»

Тут внимание Зои привлек Станислав Тихоновецкий. Она и подумать не могла, что тот так запросто придет на похороны к человеку, чье убийство он самолично и заказал. Но тот держался абсолютно невозмутимо, демонстрируя всем скорбь утраты. Зоя подивилась цинизму подозреваемого. «Интересно, наружка прямо здесь за ним наблюдает?» — вдруг сверкнула у нее мысль, и она начала разглядывать гостей, пытаясь определить, кто из них может быть «топтуном», наблюдающим за Тихоновецким. Люди были самые разные как по возрасту, так и по социальному положению. Солидные мужчины в костюмах «Бриони» и в кашемировых пальто явно были нефтяниками. Не менее солидные люди, но в костюмах и пальто попроще, были из «конторы». Отдельным коллективом стояли охотники во главе с Валерием Михайловичем. На нем был очевидно редко надеваемый костюм, с полами пиджака, торчащими из-под зимней куртки. Высокий и статный Константин Андреевич Суходольский с хорошо отрепетированным трагическим выражением лица казался самым заметным не только среди охотников. Степан Анисимович Иванов и Виктор Борисович Перепелкин были строго одеты, а Игорь Петрович Шмидт почему-то был в джинсах и уггах.

Родственники, кучковавшиеся вокруг Натальи Васильевны, выглядели разношерстной толпой. Там же стояла и Зоина мама, придерживая подругу под локоть на случай, если той станет плохо. «Мамины глаза что на похоронах, что в обычной жизни, всегда одинаковы — в них плещется скорбь», — с горечью отметила Зоя и благодарно перевела взгляд на Никиту, взявшего ее за руку.

«Интересно, а любовница Муратова, Виктория, здесь есть?» — подумала девушка и начала разглядывать женщин. Многие были в больших темных очках, в черных платках, скрывающих волосы, узнать Викторию было бы сложно. В какой-то момент Зоя устыдилась своего любопытства и стала внимать священнослужителю.

Она начала вслушиваться в слова панихиды. Священник с дьяконом по очереди возглашали положенные фразы, затем вступал в дело хор. Даже на неискушенный слух Зои, регент хора отчаянно фальшивил. В какой-то момент, когда хор особенно промахнулся мимо нот, девушка посмотрела на Никиту. Его лицо выглядело так, как будто ему сверлят зубы.

Ближе к концу панихиды батюшка произнес короткую проповедь. Кроме призыва молиться за душу усопшего и простить ему грехи его, Зоя мало что поняла. Но внезапно она совершенно искренне проговорила доселе неведомые ей слова: «Господи, помяни раба твоего Дионисия во царствие твоем и прости ему прегрешения вольные или невольные». Удивляясь самой себе, она неумело перекрестилась и почувствовала необычайную легкость. Что-то темное и тяжелое свалилось с ее души, и это новое ощущение ее удивило.

После похорон напарники были такими уставшими, что, приехав в центр Москвы, сразу отправились ужинать в кафе неподалеку от Парка Горького. Зоя ушла мыть руки, а Никита рассматривал ленту в соцсетях. Когда Зоя вернулась, обратила внимание на фотографию обнаженного женского тела. «Как не стыдно», — возмутилась она, но промолчала. Вскоре им принесли заказанные блюда. Зое — филе лосося со спаржей, Никите — жареную барабульку с картофелем.

— Все, что плавает, летает и прыгает, можно есть руками, — авторитетно заявил он.

Разговор не клеился. Каждый по-своему переживал события сегодняшнего дня. Зоя, вспоминая утро, думала, что его события были не сегодня, а словно еще вчера. В голове Никиты размышления о признаниях курносого чередовались с впечатлениями от новой Зои, увиденной им совсем иначе в церкви. Молодые люди обменивались впечатлениями о еде, интерьере, увиденных охотниках, ценах. Барабулька оказалась вкусной, но жирной, и Никита отправился в туалет мыть руки. Телефон он оставил на столе. Зоя не удержалась и схватила его, вспомнив, что он всего минуту назад его открывал, чтобы посмотреть какое-то сообщение. На ее удачу, телефон еще не заблокировался. Последняя картинка — фотография той же самой девицы, записанной как «Лизок». Была она правда не обнаженной, а в купальнике, но сообщение было с кучей сердечек и смайликов. Зоя поняла, что эта какая-то очередная подруга, и рассвирепела от ревности и злости, бросив телефон на стол. Она никогда в жизни не сталкивалась с мужскими изменами и не знала, как поступить. Мысли ее спутались: то ей хотелось устроить Никите сцену, то тактично промолчать, а потом объявить ультиматум. Когда молодой человек вернулся, он сразу понял, что творится что-то неладное.

— С тобой все в порядке?

— Со мной все в порядке. А вот что с тобой — не знаю. Кто такая Лизок?! — не выдержала Зоя.

— Так это… А ты что, в моем телефоне копалась? — в свою очередь возмутился Никита.

— А потому что нечего при мне голых баб рассматривать!

— Ты шутишь?

— Я думала, у нас что-то всерьез, — чуть не плача от обиды и злости, прокричала Зоя.