Выстрел в чепчик

— Ты права, — успокаиваясь, согласилась я. — Если из арбалета в меня стреляли сегодня, значит, картина на следующий день упадет.

— И знаешь что, — сказала Тамарка, — дай-ка мне стрелу. Что-то я тебе не доверяю, слишком часто воруют ее у тебя. А я так эту стрелу спрячу, что днем с огнем не найдут. Тебе же все равно, тебе это уже не грозит, а мне еще предстоят испытания.

— Послезавтра, — напомнила я, протягивая Тамарке стрелу.

— Вот именно, — вздохнула она, укладывая стрелу в ящик стола. — Посмотрим, что Пупс будет делать, если не будет у него этого инструмента.

— И посмотрим, что он будет делать, если не будет в моем доме ни одной картины. Все со стен сниму, даже ковер в Санькиной комнате.

— Давно пора, это мещанство, — заметила Тамарка.

— Вы прямо сговорились с Женькой, — возмутилась я. — Все вам мещанство, а ребенку холодно без ковра. Стена там ледяная.

— Но сейчас же не зима.

— Потому и иду на то, чтобы снять ковер, если вообще это поможет. Вон, у Юльки не было картин, так Пупс нашел выход: прислал мазню, да еще и сказал, что от меня подарок.

— Значит, строго-настрого бабе Рае прикажи, чтобы не принимала никаких подарков.

Мне стало смешно. Бабе Рае прикажи. Будто я в моем доме приказываю. Даже говорить об этом не хочу, так обидно.

— Тома, как думаешь, что с Пупсом? — спросила я. — Он совсем с ума сошел. Даже фингал набил Розе и вазу грохнул хрустальную.

Тамарка неожиданно психанула.

— Мама, ты невозможная! — закричала она. — Я седьмая жертва. Пупс, с риском попасть в голову, пробивает уже седьмую шляпку, время от времени постреливает в людей из арбалета, потом громит дорогие картины, а ты переживаешь за фингал Розы. Будто большего горя у нас нет, чем ее хрустальная ваза.

Ну как тут не обидеться?

— Я сказала тебе для информации, если не хочешь слушать, так я пошла. Не знаю, о чем еще нам разговаривать тогда.

— Действительно, кроме Пупса, не о чем. Ты квартиру ребенку покупать собираешься? — уже деловито поинтересовалась Тамарка. — Бери, пока дешево. Тося уже взяла. Я трехкомнатную тебе устрою по цене двухкомнатной. Или четырехкомнатную по цене трехкомнатной, но с небольшой доплатой.

Никаких нервов не хватит на эту Тамарку. Нашла о чем разговор затевать.

— Как могу я предаваться размышлениям о квартире, когда у нас происходят такие дела? — закричала я. — Ты действительно думаешь, что я сейчас отключусь от Пупса и начну покупать у тебя квартиру, да еще и в Питере, да еще и Саньке, которому до женитьбы двадцать лет как минимум. Раньше я не позволю.

— А почему бы не купить, если дешево? — изумилась Тамарка.

— Ты настоящая капиталистка! Уже нет в тебе души!

У человека, у друга твоего, беда, а ты только и думаешь, как бы на мне понаживаться!

— Да я помочь тебе хочу.

— Силой? Ты же буквально с пытками доброе дело творишь. Сколько можно истязать меня этой квартирой? Не куплю я ее, не куплю! Даже даром не возьму, если давать будешь!

— Это вряд ли, — туманно откликнулась Тамарка, до сих пор не знаю, что она имела в виду.

Выяснять времени не было, зазвонил мой мобильный.

— Все, не знаю, что с ним делать, — разрыдалась в трубку Роза.

— Что случилось? — испугалась я. — Снова Пупс?

— А то кто же?

Господи, когда он только все успевает? Лежал же в обмороке, так нет же, вскочил и давай с арбалетом по городу нарезать.

— Роза, что у вас произошло, когда я ушла?

— Когда ты ушла, — ответила Роза, — Пупс пришел в себя и собирался обедать, но ему позвонили. Он быстро оделся и ушел.

— И сумку спортивную с собой взял, — на всякий случай уточнила я.

Роза оторопела:

— Какую сумку?

— Большую спортивную сумку, — напомнила я.

— Да нет у него большой спортивной сумки! — закричала Роза. — Нет никакой, да и что прикажешь ему с этой сумкой делать? Пупс и спорт несовместимы. Его же со стадиона ветром сдувает.

Теперь уже оторопела и я:

— Да ну? А я видела его с большой спортивной сумкой. А в сумке лежал…

— Арбалет, — перебивая меня, закончила фразу Роза. — В сумке лежал арбалет.

— Ничего не понимаю, — сказала я Тамарке.

— А что там? Что? — оживилась она.

— Да черт-те что, — ответила я ей и обратилась к Розе. — Роза, — возмутилась я, — у тебя не поехала крыша вместе с Пупсом?

— Почему ты спрашиваешь? — обиделась Роза.

— Да потому, что понять тебя не могу: то есть у Пупса сумка, то нет.

— В том-то и дело, что нет, а как ушел он, так сразу появилась. А в сумке арбалет.

— Правильно, — подтвердила я. — В сумке арбалет, а ту стрелу, которую ты жевала, Пупс уже выпустил в меня. Он все время ее ворует, но теперь не украдет, теперь я отдала ее Тамарке. Ты же знаешь, как украсть у нашей Тамарки. Кто попробует, своего лишится.

— Сразу надо было стрелу Тамарке отдать, — похвалила меня Роза. — Кстати, ты где околачиваешься?

— У Тамарки и околачиваюсь, — призналась я.

— А я с сумкой сижу у тебя. Срочно приезжай, — крикнула Роза и отключилась.

Я растерянно посмотрела на Тамарку, которая буквально впилась в меня своим хищным взглядом.

— Так что там случилось? — сгорая от любопытства, спросила она.

— Сама не поняла, но Роза сидит у меня, — ответила я. — Надо ехать.