Выстрел в холмах

Суперинтендант вышел из комнаты и вскоре вернулся со своей женой. Вместе они вывели девушку. Полковник Чадлингтон воскликнул:

– Бедняга! Лучшее, на что можно надеяться – это что она сошла с ума… или сойдет! Мы были обязаны сделать это, такова наша проклятая работа!

Глава XIX

– Да, во многих отношениях это было очень необычное дело. И очень неприятное, – сказал полковник Чадлингтон суперинтенданту и детективу-сержанту Хорну. – Хорошо бы его реконструировать.

– Хорошо бы, сэр, – согласился Чафф. – Я хочу расставить все по порядку, это поможет понять логику.

– Ну, выскажу свою точку зрения, – начал старший констебль. – Не думайте, что я хочу в чем-то укорить кого-то из вас. Я знаю, что вы усердно работали и заслужили похвалу. Но я хочу, чтобы вы увидели смысл событий так, как их вижу я, даже если для этого мне придется повторяться.

Сначала были твердо установлены два факта. Во-первых, место, с которого был сделан выстрел, а во-вторых, то, что от этого места к телу не вели никакие следы. Хорн, эту часть работы проделали вы. Из этого следовал вывод: по всей вероятности, убийца пришел в свое укрытие и ушел из него одним и тем же маршрутом – по короткой траве на Стоуборовском холме, ведь на ней не остается следов. Так что с самого начала у меня зародилось смутное подозрение, что искать нужно в том направлении.

Далее, мотив и то, как было совершено преступление. С этим с самого начала возникли трудности, так как самым очевидным казался грабеж. Казалось, что все указывает на него. Но если бы это было так, то вся трудность заключалась в том, что кто-то как-то узнал о том, что Грегори собирается расплатиться с Блейком наличными, а последний будет идти с ними домой.

Затем логично заключение о том, что преступление было предумышленным, и кто-то знал, что Блейк будет возвращаться именно по этой дороге и примерно в это время. Что указывает на два момента: во-первых, вряд ли мотивом было ограбление, так как если кто и знал, что Блейк пойдет по той дороге, вряд ли он мог знать еще и о том, что при нем будут деньги. И, во-вторых, расследование вращалось вокруг вопроса о том, кто мог знать о перемещениях Блейка. Поначалу казалось, что есть только один такой человек.

– Миссис Флитни? – предположил суперинтендант.

– Точно. Остальные могли что-то слышать о том, что Блейк в тот день собирается в Олдерхерст – по словам Грегори, он упоминал об этом фермерам; но только миссис Флитни знала приблизительное время его возвращения – а сам он сказал ей об этом только перед тем, как ушел.

Далее я разберу дело Роджера Эдвардса – хочу отбросить его. Признаюсь, для Эдвардса все выглядело весьма безотрадно. Он стал жертвой неудачного стечения обстоятельств, которое могло бы повязать ему на шее петлю, даже если бы он не ограбил покойника, а, как и положено, поднял тревогу. Подобные косвенные улики уже приводили людей к осуждению. Было убедительно доказано, что во время убийства он находился возле места преступления, и не было никаких свидетельств, что в то время в холмах был кто-либо еще. Тот факт, что Эдвардс немедленно подался в бега, конечно, говорил против него, а когда во время суда оказалось, что он был племянником миссис Флитни, и последняя ждала его, доводы против него стали вески как никогда.

– Сэр, вы думаете, что присяжные осудили бы его? – спросил Хорн.

– Не могу сказать. Но линия защиты Хиллмана была лучшей из возможных: признать ограбление и, таким образом, повлиять на общественное мнение. Конечно, подозрения оставались, но как иначе? Думаю, Эдвардс был в очень опасном положении, частично случайно, частично по собственной глупости.

Отложим его. Далее разберем Джима Тэтчера. Возможно, этот типаж вы знаете лучше меня. Не думаю, что кто-либо из нас сомневался в его невиновности – у него было хорошее алиби; но в отношении него я чувствовал, что, освободившись от подозрений, он станет совсем неразговорчив, а всегда оставался шанс, что он знает больше, чем говорит. Помните, что как только Тэтчер пришел в себя, он думал скорее о своих собственных интересах, а не о том, как помочь следствию найти преступника. Как бы самому выбраться из переплета – вот, что заботило его.

В тот день я начинал путешествие по холмам, будучи непредубежденным – тем более что об Эдвардсе мы совсем ничего не знали. Я хотел взглянуть на местность с широкой точки зрения, уделив особое внимание уединенным коттеджам. Я зашел в «Солонку», но без малейшего подозрения о том, что слепой и его дочь могут иметь отношение к преступлению. Скорее, меня обрадовало то, что мисс Фентон подтвердила алиби Тэтчера. Все остальные домики оказались не имеющими значения. Кроме двух: это «Дрок» и «Верхний приют».

– Сэр, что заставило вас присмотреться к ним? – спросил суперинтендант.