Выстрел в лицо

Входя в свой кабинет, он посмотрел на него глазами Франки: стол, на котором возвышались горы и холмы бумаг, стоял телефон, пустой стакан и керамическая чашка с барсуком, полная ручек и карандашей — подарок Кьяры на прошлое Рождество. Только сейчас он заметил, что стены не мешало бы покрасить. Позади его стола висела фотография президента, слева от нее — распятие, оставшееся от предшественника, которое Брунетти все собирался снять, да руки не доходили. На одной стене все еще болтался календарь за прошлый год. Двери шкафа были распахнуты, и шарф Брунетти свисал до самого пола. Забрав у Франки пальто, он повесил его в armadio, заодно поглубже запихнув и свой шарф. Сняв перчатки, Франка вложила их в шапку и протянула Брунетти, который положил ее на полку и, закрыв дверцы, вернулся к столу.

— Всегда интересно увидеть, где человек работает, — призналась Франка, с любопытством озирая кабинет, пока Брунетти подвигал ей кресло.

После того как она села, Брунетти предложил ей кофе. Франка отказалась, и он уселся напротив.

Франка все разглядывала его кабинет, и Брунетти воспользовался возможностью рассмотреть ее получше. Сегодня она была одета просто — в бежевый свитер, темную юбку чуть ниже колен и удобные на вид туфли на низком каблуке. На коленях она держала кожаную сумочку; из украшений он заметил только обручальное кольцо. В тепле к ней постепенно возвращался нормальный цвет лица.

— Вы ради этого пришли? — спросил наконец Брунетти. — Чтобы посмотреть, где я работаю?

— Нет-нет, конечно нет, — ответила она и, наклонившись, поставила сумку на пол. Брунетти показалось, что ее лицо заметно напряглось, но затем он отбросил эту мысль — эмоции Франки выдавал только ее голос, глубокий, низкий и невероятно красивый — красивее Брунетти еще не слышал.

Скрестив ноги, Брунетти изобразил на лице нечто вроде заинтересованной полуулыбки. Он таких мастеров игры в молчанку перемалчивал, что и ее одолеет без труда.

— На самом деле я пришла из-за мужа, — призналась Франка. — И из-за его бизнеса.

Брунетти молча кивнул.

— Вчера за ужином он сказал, что кто-то пытался похитить сведения о его компаниях из базы данных.

— Кто-то взломал его офис? — спросил Брунетти, хотя прекрасно знал, что она имеет в виду совсем не это.

Губы Франки дернулись, голос смягчился.

— Нет, все совсем не так. Это я неправильно выразилась. Он сказал, что один из его компьютерщиков — я знаю, что на самом деле они не так называются, но никак не могу запомнить, как правильно, — сообщил ему вчера, что обнаружил следы взлома в одном из компьютеров.

— В результате взлома что-нибудь пропало? — спросил Брунетти. И совершенно честно добавил: — Понимаете, я, наверное, не совсем тот человек, с которым вам надо разговаривать. Я не очень-то хорошо разбираюсь в компьютерах и не знаю, что можно с их помощью натворить. — Брунетти искренне улыбнулся.

— Но законы-то вы знаете?

— По поводу таких преступлений? — уточнил он и, когда Франка кивнула, ответил: — Нет, боюсь, что не знаю. Вам лучше с судьей поговорить, ну, или с адвокатом. Хотя, конечно, у вашего мужа есть адвокаты, с которыми он мог бы это обсудить, — добавил он так, словно эта мысль только что пришла ему в голову.

— Да, есть, — сказала Франка, взглянув на свои руки, аккуратно сложенные на коленях. — Но муж сказал, что не хочет с ним это обсуждать. Собственно говоря, после того как он мне все рассказал, он специально подчеркнул, что вообще-то не хочет ничего по этому поводу предпринимать, — призналась она и посмотрела на Брунетти.

— Боюсь, я не понимаю, — произнес он.

— Компьютерщик, который все это ему рассказал, объяснил, что взломщик всего лишь просмотрел файлы с банковскими данными и списками имущества. Как будто пытался понять, каково состояние моего супруга. — Франка вновь бросила взор на свои руки, и Брунетти, проследив за ее взглядом, увидел, что у нее руки юной девушки. — Он предположил, что за этим стоит финансовая гвардия — возможно, они начали какое-то расследование.

— Так зачем вы пришли, позвольте спросить? — вполне искренне поинтересовался Брунетти.

Франка нервно сжала полные красивые губы. Гладкой рукой она убрала упавшую на лицо прядь светлых волос. Интересно, подумал Брунетти, а кожа ее потеряла чувствительность или нет? Может, она поняла, что у нее растрепались волосы, только увидев прядь перед глазами?

Через какое-то время — Брунетти решил, что она и сама не знает, как бы получше это объяснить, — Франка заговорила.

— Я беспокоюсь из-за того, что он не собирается ничего с этим делать, — сказала она и, прежде чем Брунетти успел что-либо ответить, продолжила: — Понимаете, все-таки произошло преступление. Ну, во всяком случае, я так думаю. Они посягнули на его собственность, в некотором смысле даже вторглись в нашу частную жизнь. Муж, конечно, сказал компьютерщику, что со всем разберется, но я-то знаю, что он не собирается ничего предпринимать.