Выстрел в лицо

— Да, это верно, — согласилась графиня и попыталась выдавить из себя улыбку. — Мы и сейчас дружим. — Брунетти оставил это заявление без внимания, и графиня продолжила свой рассказ.

— Паолы тогда уже не было дома, она вышла за тебя замуж и уехала, — улыбнулась она. — Собственно, после вашей свадьбы уже прошло несколько лет, но, как я понимаю, дом без дочери все еще казался мне ужасно пустым. Разумеется, Франка гораздо младше Паолы, так что вполне возможно, что тосковала я не по дочке, а по внучке. По молодежи, одним словом. А Франка тут никого не знала. В те времена она была очень стеснительной, — добавила после паузы графиня. — Мне так хотелось ей помочь… Она ведь и до сих пор такая, правда? — взглянув на Брунетти, спросила она.

— Стеснительная? — уточнил он.

— Да.

— Думаю, да, — сказал Брунетти, как будто и не видел вчера вечером, как стеснительная Франка Маринелло застрелила человека. Брунетти не мог подобрать нужных слов и просто поблагодарил графиню: — Спасибо, что тогда усадили меня напротив нее. Обычно мне не с кем поговорить о книжках. В смысле, кроме как с вами. Вернее о книжках, которые нравятся мне, — добавил он, воздавая должное своей жене.

Лицо графини просветлело.

— Вот и Орацио мне то же самое сказал, — сообщила она. — Потому я и решила вас посадить друг напротив друга.

— Спасибо, — повторил Брунетти.

— Но сегодня ты ведь приехал из-за работы, не из-за книжек? — полуутвердительно спросила графиня.

— Да, совсем не из-за книжек, — сказал Брунетти, совсем чуть-чуть погрешив против истины.

— Так что ты хочешь узнать? — поинтересовалась графиня.

— Мне сейчас любая информация пригодится, — признался Брунетти. — Вы знали этого самого Террасини?

— Да, — кивнула графиня. — То есть нет. В смысле, я никогда с ним не встречалась, да и Франка о нем не распространялась Мне рассказывали о нем другие люди.

— Они рассказывали, что Террасини с Франкой любовники? — предположил Брунетти. Он боялся, что слишком рано задает этот вопрос, да еще так напрямик, в лоб, но ему необходимо было знать ответ.

— Да, именно.

— И вы им поверили? — спросил Брунетти.

— Гвидо, на этот вопрос я отвечать не стану, — холодно и твердо посмотрев на него, сказала графиня. — Она — мой друг, — с неожиданной силой добавила она.

Брунетти вспомнил, как она шептала пару минут назад, и, искренне недоумевая, спросил:

— Мне показалось или вы в самом деле только что упоминали какого-то дантиста?

Графиня так же искренне удивилась:

— Ты хочешь сказать, что ничего об этом не знаешь?

— Нет, — покачал головой Брунетти. — О Франке я ничего не знаю, — соврал он. — И о дантисте тоже. — А вот это уже было правдой.

— Это из-за дантиста у нее такое лицо, — добавила графиня, окончательно запутав Брунетти. Видя его озадаченность, она продолжила. — Я бы поняла, если бы Франка его убила! — возбужденно воскликнула она. — Впрочем, тут она опоздала — кто-то сделал это за нее.

С этими словами женщина умолкла и принялась изучать канал за окном.

Брунетти откинулся в кресле и обнял себя за плечи.

— Я ничего не понимаю, — сообщил он теще. Она осталась равнодушна к этим словам, и тогда Брунетти добавил: — Пожалуйста, расскажите мне, как все произошло.

Графиня, переняв его позу, тоже откинулась назад. Какое-то время она пристально разглядывала Брунетти, как будто пытаясь понять, что можно ему рассказывать, а чего нельзя.

— Вскоре после того, как Франка вышла за Маурицио, с которым я, кстати сказать, знакома давным-давно, они решили отправиться за границу — устроить себе нечто вроде свадебного путешествия, — начала она. — Куда-то в тропики, куда точно, я сейчас уже и не вспомню. Примерно за неделю до отлета у Франки разболелись зубы. Оказалось, режется зуб мудрости. Ее стоматолог тогда был в отпуске, и приятель по университету посоветовал ей обратиться к врачу из Доло. Или не из Доло? Не помню. Но где-то в тех краях. Франка отправилась к нему, и он заявил, что у нее лезут сразу два зуба мудрости, причем оба необходимо удалить. Он сделал рентген и сообщил Франке, что операция эта — пустяковая, он и сам может ее провести. — Прервавшись на мгновение, графиня взглянула на Гвидо и на секунду прикрыла глаза. — Ну и как-то утром Франка пришла к нему в кабинет. Врач удалил ей оба зуба, дал болеутоляющее и антибиотик — на случай воспаления — и разрешил ехать в отпуск. Вылетать им надо было через три дня. На следующий день Франку начала мучить боль, и она позвонила этому стоматологу. Тот сказал, что все нормально и велел принять еще несколько обезболивающих таблеток. Еще через день, когда ей так и не полегчало, она отправилась к нему на прием. Он осмотрел ее, заверил, что все идет как надо, и выписал еще таблеток. Назавтра они улетели, не помню точно куда — на какой-то остров, — сказав это, графиня умолкла. Она молчала так долго, что Брунетти не выдержал и спросил:

— И что случилось потом?