Выстрел в Метехи. Повесть о Ладо Кецховели

— Летом сего года, — продолжал Лавров, — если не ошибаюсь, в июне, поступили сведения о том, что он собирается выехать из Баку в Петербург вместе с Вано Стуруа и какой-то акушеркой-еврейкой якобы для совершения террористического акта. Затем дополнительно нам сообщили, что какой-то Георгеньяни…

— Георгобиани, вероятно, — поправил Лунич, искоса разглядывая Лаврова. На щеках румянец, сложен крепко, такие в юнкерских училищах отличаются в фехтовании на саблях, хорошие службисты, но хороши в строю, а не в розыскной службе.

Лавров, сбитый репликой Лунича, помолчал, потом счел за лучшее согласиться:

— Возможно, что Георгобиани. Так вот, этот Георгобиани приобрел паспортную книжку на имя Николая Меликова. С конца весны Кецховели нигде филерами замечен не был.

— Есть основания полагать, что он вернулся в Баку? — спросил Дебиль.

— Такого рода данных не поступало. Дебиль посмотрел на Лунича.

— Что скажете вы?

— Уверен, что Кецховели — главный организатор типографии, ваше превосходительство. У меня вопрос к ротмистру Лаврову. Разрешите?

Дебиль кивнул.

— Вы как-то рассказывали, ротмистр, что некий аноним указывал на местопребывание Кецховели. Не удалось ли отделению установить личность анонима?

— Никак нет, — ответил Лавров, — хотя мы в этом весьма заинтересованы. Видимо, он близок к Кецховели, осведомлен о его появлениях в Тифлисе. Например, о том, что Кецховели будет ночевать в квартире Джугели, было сообщено этим неизвестным лицом, затем…

— Ротмистр, — вновь рассердился генерал, — объясните все же, каким образом Кецховели всегда ускользает от вас?

«Настоящий дебил! — подумал Лунич. — Генерал и Лавров стоят друг друга. Неужели ему не ясно, что Лавров не в состоянии соперничать в уме и находчивости с Кецховели!» Кецховели брал и будет брать верх над Лавровым потому, что его поступки всегда неожиданны, противоречат представлениям Лаврова о действиях революционеров. Лаврову кажется, что Кецховели должен бояться жандармов, убегать от них. А если он не боится и не убегает, значит, он не Кецховели. Буквально так и случилось на квартире Джугели. Кецховели, услышав, вероятно, стук в дверь, лег на матрац, постеленный на полу, и захрапел. Хозяйка сказала, что спящий — ее крестный из деревни, дьякон. Лавров даже ткнул Кецховели сапогом и сказал: — Ишь, горазд храпеть, деревенщина! — И удалился, раздосадованный неудачей. А когда он все же вернулся, «дьякона» и след простыл. Ей-ей, за такой фортель, проделанный с Лавровым, Лунич при случае с удовольствием пожал бы руку Кецховели.

— Я многократно докладывал, — наконец ответил генералу Лавров, лицо его пламенело, — что Кецховели бывал то в рясе священника, то в мужицкой одежде, то в дворянском платье, что он владеет грузинским, русским, армянским языками, что он… да что я могу сказать, ваше превосходительство, когда вам и без того все известно! Уверяю, что вы сами могли бы ехать с ним в одном поезде и не догадаться, кто он.

Последнее высказывание Лаврова было бестактным, такого рода предположений допускать не следовало. Но обратить внимание на его слова было бы еще большей бестактностью, и Лунич промолчал.

— Возможно, вполне возможно, — с напускным добродушием произнес Дебиль.

— Ваше превосходительство, — сказал Лунич, — у меня сегодня с утра было приятное предчувствие, и на ум мне приходили и типография и эсдеки. Предчувствия редко меня обманывают.

— Дай-то бог, — сказал Дебиль. — Прошу вас остаться, а вас, ротмистр, я больше не задерживаю.

Лавров вышел.

— Его сиятельство, — сказал Дебиль, — изволил вчера поинтересоваться некоторыми печатными изданиями, выходящими в Тифлисе, и я обещал дать ему сегодня сведения. Насколько я понял, речь шла о газете, которую редактирует господин Жордания.

— «Квали»?

— Вот-вот. Она не становится опасной?

— Видите ли, ваше превосходительство, левые убеждения — все еще общая мода, о социализме говорят и пишут. Я считаю, что вентиль для выпуска паров из паровозного котла — весьма полезное изобретение. Газета «Квали» пользуется успехом, ее читают, она легальна, номера разрешаются цензурой. Раньше она была острее, в ней под псевдонимами печатались статьи революционных эсдеков, но теперь левое крыло имеет нелегальную «Брдзолу», и с «Квали» они разошлись. Так что пусть себе тешится нынешний редактор господин Жордания, когда надо будет, наступим ему на ногу. Я, конечно, обрисовываю картину весьма схематично.

— А что нового вам известно об «Иверии», которую издает князь Чавчавадзе?

— Об «Иверии» бабушка надвое сказала, ваше превосходительство.

— Не говорите загадками, ротмистр.

— Позиция газеты прежняя — выражение взглядов сторонников освобождения Грузии от… нас с вами.

— Ну-ну, не шутите так.