Выстрелы на пустоши

Снауч улыбается, выдавая лишь крошечную толику возмущения:

– Конечно.

– Понятно. Я позабочусь, чтобы Мэнди получила набор. Значит, мы в расчете? Больше никаких угроз засудить за клевету?

– Похоже на то. Только не пиши обо мне больше, ладно? Вообще ничего. Хорошего, плохого или вперемешку. Впредь не хочу видеть свое имя в твоей паршивой газетенке.

– И фотографию тоже, – добавляет Мартин.

Снауч, снова насторожившись, сверлит его взглядом.

– О чем ты?

– Ну, кто-нибудь может тебя узнать, Терри.

Снауч многозначительно улыбается. Вопреки ожиданиям Мартина, эти слова его не потрясли. Только кривая ухмылка подтверждает, что намек понят.

– Очень умно, Мартин. Очень умно.

– Тогда скажи, Харли, зачем ты позвонил Эйвери Фостеру из штаб-квартиры АСБР и сообщил, что знаешь, кто Байрон Свифт на самом деле?

Снауч моргает, словно просчитывая, сколько еще известно Мартину, однако ответ его полон самоуверенности:

– Вижу, болван Гофинг выбалтывал внутреннюю информацию? Передай ему, чтобы отвалил, не то все расскажу его боссу.

– Меня устраивает, – блефует Мартин. – Поступай с Гофингом как угодно, плевать. Все равно интересно, почему ты позвонил Фостеру.

– А если не скажу?

– Тогда Мэнди узнает о Терри Макгилле. И он станет новой темой номера для «Месяца».

Снауч пожимает плечами с таким видом, словно это его совершенно не волнует:

– Приятель, мне скрывать нечего. Я позвонил Фостеру, чтобы Свифт свалил, убрался из города прежде, чем за ним явятся секретные агенты и полицейские. Хотел убрать его подальше от Мэнди.

– Почему?

Тон Снауча утрачивает напускную небрежность. Теперь старик говорит честно, даже с жаром:

– Ты и сам знаешь ответ… тот малый был хищником! Спал с Мэнди, спал с Фрэн Ландерс, захаживал к одной вдове из Беллингтона и подбивал клинья еще к нескольким женщинам. Может, Мэнди мне и не дочь, но ее мать когда-то для меня очень много значила. Я хотел, чтобы он убрался из города и оставил девчушку в покое. – Замолкнув, Снауч качает головой. – Я опоздал, да? Этот ее мальчик, Лиам, он ведь от Свифта?

Теперь черед Мартина улыбаться:

– Тебе незачем было звонить Фостеру. Ты знал, кто такой Флинт, что он сделал. И благодаря тебе об этом узнали власти. Полиция все равно его скоро арестовала бы.

– Не факт. Мы говорим о Канберре, бюрократии и спасении шкур. Они уже созвали собрание, чтобы обсудить, как свести ущерб к минимуму. Я предпочел действовать наверняка.

– Нет, я думаю, ты просто хотел убрать Свифта из города без угрозы для производства по выращиванию травки. Ты хотел, чтобы Свифт исчез, Фостер оказался скомпрометированным, а денежки текли как прежде. Так я это вижу.

Снауч обвинений не отвергает.

– Какое кому дело до того, что ты там видишь. Вряд ли все это теперь имеет значение.

– Слушай, Харли, не знаю, отдаешь ты себе отчет или нет, но из тебя можно сделать громкий репортаж. Настоящую сенсацию. Жулик, который обманул АСБР, да еще и участвовал в подпольном выращивании травки. История века! И она очень осложнит тебе жизнь, так что лучше меня не зли. – Мартин изучающе смотрит в лицо противника. Тот еще сопротивляется, хотя понял, что его взяли за жабры. – Но до этого доводить не обязательно. Мы могли бы помочь друг другу.

– Продолжай, – уступает Снауч.

– Я прослежу, чтобы Мэнди сдала тест, а взамен хочу кое-какую информацию. Во-первых, действительно ли Свифт был педофилом? По твоим словам, да. Ты ходил за ним по пятам, шпионил, знал, что он спит с Мэнди, Фрэн и той вдовой из Беллингтона. Обвинения в совращении малолетних правдивы?

Снауч взвешивает варианты.

– Нет. Я не видел никаких подтверждений. Бесспорно, я хотел убрать этого малого подальше от Мэнди, у меня нет причин его выгораживать. Однако никаких подтверждений я не видел.

Ответ похож на правду. Старый жулик, не колеблясь, солгал бы, отвечай это его интересам, но, учитывая, что Мартин припер его к стенке, врать небезопасно.

Теперь и Снауч, и Ландерс очистили Свифта от обвинений в педофилии.

– Еще одно: ты был человеком-невидимкой. Подмечал то, что ускользало от других. Может, знаешь, почему Свифт застрелил тех людей у церкви?

Снауч качает головой:

– Без понятия. Вот уж не думал, что он так поступит. Это же каким конченым психом надо быть!.. Хотя ты в курсе, ему не впервой устраивать кровавую бойню, вспомни Афганистан.

Он с улыбкой протягивает руку. Не думая, Мартин пожимает ее.

– Спасибо, что заехал, – говорит Снауч. – Знаю, я тебе не нравлюсь. Знаю, не доверяешь, но не сомневайся, интересы Мандалай для меня превыше всего. Что бы я ни делал, я делаю это для Мэнди. Пожалуйста, не публикуй то, что узнал. Ее твоя разоблачительная статья может ранить куда сильнее.

– В смысле?

– Поверь, Мартин. Когда поступят результаты теста и Мэнди узнает, что я не насиловал ее мать, ей не захочется отдавать меня на растерзание твоей дурацкой газетенке. Оставь мое прошлое в покое.

Мартин кивает, однако смотрит не на Снауча – его внимание привлек офисный светильник. Здесь в гараже он кажется неуместным. Письменный стол, компьютер, чистые руки. Терренс Майкл Макгилл. Пять лет. Мошенник.

– Что у тебя на столе, Харли?