Выстрелы на пустоши

– Если б я знал! По-моему, протирает задницу. Присутствует на допросах, отслеживает, что мы делаем, ничего не добавляет, не вносит никаких предложений. Просто стоит над душой, и все. Монтифор наверняка знает больше, только мне ничего не говорит.

Внедорожник Уокера сворачивает на улочку позади гостиницы «Коммерсант» и паркуется сбоку, подальше от любопытных глаз. Сержант выуживает из кармана пачку сигарет и закуривает. Двигатель по-прежнему работает, кондиционер гоняет воздух, хотя Уокер открыл окошко и выдыхает в зной облачка дыма.

«Кажется, мне повезло, – думает Мартин. – Уокера потянуло на словоохотливость, и он определенно доволен тем, как я сдал агента АСБР. Пусть сделает еще затяжку, и спрошу».

– Так что там за история с Харли Снаучем? Ему собираются предъявлять обвинения?

– Пока нет, хотя он под наблюдением. Лучич предлагал посадить Снауча в камеру и допросить с пристрастием, но Монтифор решил держать его на длинном поводке – чтоб было на чем повеситься. Поспешай медленно, как говорится.

– Ну, а вы на чьей стороне?

– Я? Меня очень удивит, если Снауч никоим образом не замешан в этой истории. Да, кстати, не цитируйте наш разговор.

– Конечно, не буду.

– О чем напишете завтра, Мартин? Узнали что-нибудь новенькое?

– Будет обычный материал – пресс-конференция и прочее, а еще я работаю над большой статьей о Байроне Свифте и таинственном прошлом этого парня. Как бы его там ни звали.

– Вот как? – говорит Уокер. – День становится все лучше. Что накопали?

– По правде говоря, Херб, в основном у меня все с ваших слов. То, что вы рассказали на днях. Отсутствие предыстории в церкви, подозрения, что он бывший солдат, надпись на его надгробии, предположительная смерть настоящего Байрона Свифта от героиновой передозировки в Камбодже. Ничего, если я этим воспользуюсь?

Уокер делает долгую затяжку.

– Конечно. Просто не впутывайте меня, и все. Подкиньте там пару ложных следов, если получится. Сошлитесь на источник в АСБР, это наведет шороху.

– Пожалуй. Может, намекнуть, что его кто-то защищал, что он чуть было не оказался под следствием еще до трагедии, но полиции помешали?

– Отличная идея. То, что доктор прописал. Вот с чего следовало начать тому бесхребетному мерзавцу Дефо.

Подстегнуть интерес. Только, Христа ради, Мартин, не надо меня вмешивать. Чтобы ко мне – ни следочка, ладно?

– Само собой. Мне кое-что не дает покоя, и, вероятно, вы сумеете с этим помочь.

– С чем именно?

– День трагедии. Рассказывают, что тем утром у церкви Свифт вел себя совершенно обычно, болтал с прихожанами. Затем сходил внутрь минут на десять и вышел совершенно другим человеком, начал стрелять в людей. Бред какой-то.

– Кто бы говорил! Псих хренов. Все то утро бредовое.

– Что же произошло с ним за эти десять минут? Насколько я понимаю, он был в церкви один.

– Да? К чему вы клоните?

– Мне кажется, он кому-то позвонил, и телефонный разговор стал толчком. Такую версию никто не отрабатывал?

– Меня бы удивило, если бы нет. В каком-то смысле дело ведь плевое – Свифт убил пятерых при свете дня, на глазах у толпы свидетелей, а потом юный Робби его застрелил, – так что расследовать особо нечего. С другой стороны, всем интересна причина. Трагедия вызвала широкий общественный резонанс, плюс давление со стороны политиков, которым хочется прикрыть свои задницы. Вот что: я постараюсь выяснить. Вдруг получится. Монтифор держит все файлы при себе.

– Зачем? Считает, что существует связь с трупами в запруде?

– Да. Мы все так считаем. Или подозреваем. По крайней мере, было бы глупо сбрасывать со счетов такую версию. Девушки пропали всего за несколько дней до трагедии, и вот их нашли мертвыми в запруде неподалеку от Риверсенда. Может, и совпадение, однако только сумасшедший не проверит возможную связь.

– Значит, там все-таки немецкие туристки?

– Почти без сомнения. Кроме скелетов, мало что осталось, но мы нашли обрывки одежды и кое-какие вещи. Предстоит еще формальная идентификация по зубам, ДНК и так далее.

– Как погибли девушки?

– Выстрел в голову. Мы прочесываем запруду на предмет пуль. Если удастся установить, что они выпущены из оружия Свифта или Снауча, – конец игре.

– Ясно. Помимо времени – за неделю до того, как Свифт начал палить из винтовки – и места – окрестности Риверсенда – между Свифтом и убийством туристок есть какие-нибудь существенные параллели?

– Ничего существенного, это уж точно. Однако поступила кое-какая новая информация.

– Можете поделиться?

– Дайте подумать. – Сделав затяжку, Уокер рассматривает сигарету, опять затягивается и, затушив окурок о дверцу снаружи, выбрасывает его на улицу. Выпускает в окошко последнее облачко дыма и поднимает стекло. – Ладно, так и быть, пишите. Только притворитесь, что сами узнали. Никаких ссылок на полицейские источники и тому подобное. За городом живет один ненормальный старик, который считает, что Свифт в Пустошах охотился на кроликов и прочую живность, причем не так уж далеко от места, куда сбросили тела. Зовут его Уильям Харрис, известен по имени Дедуля.

– И это новая информация?

– Да.

– Почему ее не обнаружили сразу после трагедии?