Выстрелы на пустоши

Даже самому Мартину эти слова кажутся уверткой.

Ее взгляд полон враждебности.

– Даже если она причиняет боль и ранит тех, кто и так уже страдает и ранен?

– Фрэн, послушайте. Все не так. Я нашел доказательства, что Байрон Свифт – самозванец, какой-то бывший солдат, который лишь притворялся Свифтом. Помните, я вас об этом спрашивал? Вы ведь понимаете, что я не мог такое скрыть? История очень громкая.

– Раз история настолько громкая, зачем вы включили в нее всю эту гадость о его любовной связи?

– Читатель должен узнать, каким Свифт был на самом деле. Я написал, что он состоял в любовной связи с замужней женщиной, не более того. И это сказано в середине статьи, хотя редакторы отдела хотели дать информацию наверху. Я мог бы назвать ваше имя, но не стал.

Фрэн смотрит на него с отвращением:

– Что ж, и на том спасибо. Вы до сих пор повторяете эту чушь: якобы Байрон был педофилом. Большего бреда в жизни не слыхала.

– Уверены? Вообще-то о его педофильских наклонностях пресса уже писала. Наверное, помните, что моя газета год назад дала громкий материал на эту тему. И в полиции мне рассказали, что несколько мальчиков – местных, из Риверсенда – подтвердили обвинения.

– И кто же вам рассказал? Жирный тупица, который с таким рвением поливал Байрона грязью, что не дал себе труда поискать тех бедняжек?

– Что?

– Я о сержанте Уокере из Беллингтона.

– Нет, я догадался, о ком вы говорите, но как понимать ваши слова про девушек? Вряд ли он мог о них знать год назад. Тела нашли только сейчас. Что вы имеете в виду?

Мгновение Фрэн смотрит на него в явном замешательстве.

– Вы что, собственную писанину не читаете?

– В смысле? – Теперь в замешательство приходит уже Мартин.

Фрэн вытаскивает из машины газету, «Санди Эйдж», и вручает ее Мартину. Кричащий заголовок на главной странице бросается в глаза сразу: «Копы проигнорировали предупреждение об убийстве». Историю сопровождает цветная фотография двух красивых девушек. Сидя за столиком в кафе, они с широкими улыбками чокаются перед камерой. Две немецкие туристки. Подзаголовок словно удар под дых. «От Бетанни Гласс, старшего репортера отдела криминальной хроники, и Мартина Скарсдена из Риверсенда».

Проклятье! На этот раз красный штамп «эксклюзивно» вызывает лишь отвращение, а не гордость.

«Полиция Нового Южного Уэллса проигнорировала информацию, полученную примерно в то время, когда пропали две немецкие туристки. В ней говорилось, что их убили и сбросили в запруду на одной из ферм Риверайны.

Анонимная наводка была получена «Блюстителями порядка»[30] и передана местной полиции в городе Беллингтон на реке Муррей, однако поиски у запруды не проводились.

Источник, близкий к «Блюстителям порядка», подтвердил, что они получили наводку через три дня после того, как Хейди Шмайкль и Анну Брюн видели последний раз в синем седане в Суон-Хилл, и за два дня до того, как Байрон Свифт, священник из Риверсенда, устроил кровавую бойню, застрелив пять местных жителей.

Служащий беллингтонской полиции сержант Герберт Джозеф Уокер никак не прокомментировал вопрос о…»

И это еще не все. Отнюдь не все. Мартин не в силах читать дальше. «Герберт Джозеф Уокер». Ничего себе! Полное имя полицейского – не промашка какого-нибудь помощника редактора. Беттани воспользовалась им нарочно, зная, что именно так обычно говорят о преступниках, отданных под суд. Уокер тоже уловит намек.

Мартин поворачивается к Фрэн Ландерс, которая с любопытством наблюдает за его реакцией.

– Фрэн, можно воспользоваться вашим телефоном? Очень нужно.

Вероятно, почувствовав его отчаяние, та кивает и, вынув ключи из замка зажигания, отпирает дверь магазина.

Мартин тут же бросается к телефону на прилавке.

– Спасибо, что помогли нам. – Фрэн вносит газеты и раскладывает их по низкой плоской поверхности перед подставкой.

Однако Мартин пропускает сарказм мимо ушей. Он берет записную книжку и звонит Уокеру в офис, но попадает на автоответчик.

– Херб, это Мартин Скарсден. Прошу прощения за статью в сегодняшней газете. Клянусь, я был не в курсе. Это моя коллега, Беттани Гласс. Узнала из своих источников в Сиднее. Попробую поймать вас по мобильному. Надеюсь, скоро поговорим.

– Черт, черт, черт! – бормочет он, набирая номер сотового.

Звонок перенаправляется на голосовую почту. Мартину приходится повторить свои неловкие извинения.

– Проклятье! – ворчит он под нос, нажимая отбой, и поворачивается к владелице магазина, которая тянет очередную охапку товара. – Спасибо, Фрэн, за разрешение позвонить. Мне надо бежать. Еще поговорим. Я как-нибудь заглажу вину перед вами. Обещаю.

– Ну да, конечно, – бросает она ему вслед.

Мартин распахивает дверь «Оазиса». Дуг Танклтон и его съемочная группа развалились на старых креслах внутри, потягивая кофе и читая газеты. Один оператор вынул Лиама из манежа и качает на колене, строя забавные рожи, от которых мальчик заходится смехом.

– А вот и наш герой! – восторженно объявляет Дуг.

– Привет, Дуг, – равнодушно отвечает Мартин. – Где добыли газеты?