Выстрелы на пустоши

– В Беллингтоне. Мы поселились в «Риверсайд ресорт энд спа». Бассейн, бар, вай-фай. Сотовая связь. А еще там есть несколько неплохих ресторанов. Тебе стоит к нам приехать. Всего каких-то сорок минут на машине.

– Я подумаю. Спасибо за подсказку. Мэнди, хозяйка, здесь?

– Сзади, в подсобке. Делает тосты. Ты только что разминулся с копами. Заходили недавно за кофе.

– Черт! Они что-нибудь говорили? Еще одно заявление для прессы предвидится?

– Нет, особо не говорили. Не очень-то им твоя статья понравилась.

– Догадываюсь.

– Да ладно, плюнь ты на них, – излучая журналистскую солидарность, утешает Дуг. – Мы здесь не для помощи. Сюжет высший класс! Жаль, что не я на него вышел. Моих он попросту взбудоражил.

– Легко себе представляю. Уокер что-нибудь говорил?

– Тот беллингтонский коп? Нет. Я попросил его об интервью. Дал, понимаешь ли, возможность высказать свой взгляд на события. А он посмотрел на меня так, будто перед ним кучка дерьма. История стара как мир: если копы хотят публичности, они скармливают нам инсайдерскую информацию, а стоит им сесть в лужу – знать нас не хотят.

– Как обычно, – отвечает Мартин, колеблясь, подождать ли Мэнди или зайти к ней в подсобку.

– Эй, Мартин! – окликает его Дуг. – Найдешь время на коротенькое интервью? Твоя история нынче задает тон новостям. Может, разберемся с ним, пока другие дела не навалились?

Меньше всего Мартину хочется распространяться по телевизору о статье Беттани. Трудно разозлить Уокера сильнее.

– Попозже, Дуг. Мне нужно кое-что проверить. К вечеру история может получить продолжение.

– Правда? – Дуг сразу навостряет свои репортерские уши. – У тебя есть что-то еще?

– У нас всегда есть что-то еще. – Мартину самому противен тон умника, которым он это говорит. И почему телевизионщики вечно норовят всюду сунуть свой нос?

Положение спасает Мэнди, которая появилась из подсобки с запеченными сандвичами в коричневатых бумажных пакетах. Дуг Танклтон, расплатившись, забирает чек и раздает пакеты своей команде. Оператор осторожно возвращает Лиама в манеж.

– Нам пора, – говорит Дуг. – У нас куча дел. Сам раскопал несколько многообещающих ниточек. Возможно, позже пересечемся.

Телевизионщики уходят, Мартин с Мэнди остаются одни в тишине магазина.

– Смотрю, ты с утра уже вся в трудах.

– Это точно. Продала много кофе.

Мэнди держится отстраненно, улыбается равнодушно, но, по крайней мере, ушла та тихая злость, что переполняла ее дня два назад. Возможно, Мэнди смирилась с тем, что у него особо нет выбора, освещать или не освещать эту историю.

– Тебе пришло много сообщений, – продолжает она. – Беттани, твоя сиднейская журналистка, оставила по меньшей мере десяток.

– За утро?

– Вчера, начиная с после обеда и до вечера. Она тебя так и не разыскала?

– Нет. Наверное, по поводу статьи в сегодняшней газете.

– М-да, я ее уже смотрела. Тот проныра с телевидения показал. Жирный коп из Беллингтона тоже оставил тебе сообщение. Заглядывал сюда за кофе буквально минуту назад. Вот.

Мэнди передает Мартину сложенный листок бумаги. Открыв его, он видит: «И тебе того же, падла!»

– Что, скверно? – интересуется Мэнди.

– Скверно. – Мартин показывает ей записку.

– Хм, я бы и сама лучше не выразилась.

– Что ж, спасибо на добром слове.

– Твоя история в утренней газете… там одно сплошное вранье.

– Ты об Уокере? Это не моя история, Беттани постаралась.

– Нет, я не о той.

– Значит, о большой, про Байрона Свифта? Чем она тебе не угодила? Свифт был человеком без прошлого. Да и про обвинения в педофилии уже говорилось во всеуслышание, к тому же полиция их подтвердила.

– Нет, не об этом.

Мэнди смотрит на него спокойно, без затаенной злости.

– Тогда о чем же?

– Ты, можно сказать, обвинил его в убийстве тех автостопщиц.

– Ну, так считает полиция. Об этом есть в статье. Говорят, он любил поохотиться в Пустошах.

– Да, любил.

– Ты знала?

Повисает молчание. Слышно, как журчит вода в фонтанчике на прилавке и медленно крутится потолочный вентилятор. Лиам притих. Мэнди выжидательно смотрит на Мартина.

– Мэнди, ответь.

– Мартин, Байрон не убивал тех девушек.

– Ты уже говорила вчера. Откуда такая уверенность?

– Я проверила. Той ночью, когда их похитили в Суон-Хилл, он был здесь, со мной. До самого утра.

– Боже! Ты и Байрон Свифт?.. – Шестерни в голове Мартина усиленно вращаются, перенастраиваясь на новую информацию. – Ты уверена? В смысле, насчет времени?

– Да. Я об этом писала. Веду дневник, так что извини.

– За что?

– Твоя статья опять лживая.

Мэнди, разумеется, права. Накануне он, считай, обвинил в убийстве немок Харли Снауча, а сегодня – Байрона Свифта. Однако сейчас Мартина волнует Мэнди, а не огрехи в репортажах. Он подходит на несколько шагов, пытаясь уменьшить пропасть между ними, и, почти не сомневаясь, что она его оттолкнет, кладет руки ей на плечи. Но Мэнди подается навстречу и разрешает себя обнять. И на мгновение этого достаточно. Только на мгновение.

– Ты ведь понимаешь, что такая новость не может остаться чисто между нами? – спрашивает он.

Мэнди кивает.

– Ты об этом напишешь?