Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск первый (1950–1957)

Возьмем такую школу, как существовавший в истории II Интернационал: с виду он как будто казался марксистским, а в действительности был ревизионистским. И сейчас есть ревизионисты — в Югославии. А у нас в стране они были? И у нас в стране были такие люди, можно найти таких людей. Их можно назвать правыми оппортунистами. О том, что в Китае был ревизионизм, нечего и говорить, — так же как и о том, что у нас были ревизионистские группировки. Теперь их нет, но раньше они были. Чэнь Ду-сю, например, был ревизионистом, правым оппортунистом. Затем Ван Мин в последний период его деятельности. Товарищи знают об ошибочной линии Ван Мина на втором этапе? На втором этапе — то есть в первый период войны с Японией, в первый период антияпонской борьбы. Это был ревизионизм. А Чжун Дянь-пэй сейчас — разве не написал он статью по вопросам кино, в которой отрицает все прежние успехи? Кроме того, есть товарищи, все поддерживающие, не видящие недостатков и ошибок, не позволяющие другим критиковать недостатки и ошибки в нашей работе. Что это за люди? Это Чэнь [Ни], Ма Хань-бин. 7 января в «Жэньминь жибао» была опубликована соответствующая статья. Я считаю, что такие люди, как Чэнь Ци-тун и Ма Хань-бин, преисполнены хороших намерений, они преданно и искренне стоят за справедливость, они защищают партию; когда они услыхали сотрясающий небо гром выступлений против нас, они без приказа, по своей инициативе, вступили в бой. Эти люди, вступившие в бой по своей инициативе, обладают твердым духом, они ненавидят все то, что им непривычно видеть, и это их качество следует признать хорошим; однако курс их и методы ошибочны. Посмотрите, нет ли и в Тяньцзине подобных явлений. «Левые» и правые, все одобряющие и все отрицающие — это два вида односторонности. Одобрять в нашей работе все, не подвергая анализу, неправильно, раньше так поступали догматики, таков был Ракоши, таков был Сталин. О Сталине нельзя сказать, что он целиком был догматик: этот человек сделал многое, но у него был догматизм, и этот догматизм оказал отрицательное влияние и на Китай, приведя к тому, что на одном этапе революция потерпела поражение, и если бы мы действовали по Сталину и дальше, то из революции в дальнейшем ничего бы не получилось и мы не могли бы проводить сейчас здесь наше совещание. Ведь кто построил это здание? Его построили не мы — у нас не было такой возможности, так как его строили во время господства гоминьдана и империализма. Так вот, у них два вида односторонности, и, кроме того, они страдают догматизмом — стремятся во всем подражать Советскому Союзу. Мы должны учиться у Советского Союза; то, что имело место в Советском Союзе, достойно нашего изучения — как ошибки, так и достижения. Мы сейчас выдвинули лозунг изучать передовой опыт Советского Союза, не упоминая при этом о том, что надо изучать и его отрицательный опыт, да и когда это выдвигались подобные лозунги? И хотя мы не выдвигали такого лозунга, хотя мы кое-что переняли в течение последних семи лет, однако, говоря в целом, нельзя считать, что мы совсем не проводили отбора, а копировали механически, поскольку мы критиковали в свое время догматизм, а он шел от Сталина.