Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск первый (1950–1957)

Во-первых, наша страна раньше была колонией, полуколонией, подвергалась империалистическому гнету; промышленность не получила развития, научно-технический уровень был низким. За исключением большой территории, природных богатств, многочисленного населения, древней истории и т. д., мы во многом не могли сравниться с другими, не могли задирать нос, не могли гордиться, вследствие этого мы чувствовали себя во всем ниже и хуже других. Поэтому перед иностранцами не могли разогнуть спины, как Цзя Гуй[44] перед кумирней у судебных ворот: ему велят сесть, а он говорит, что привык стоять и не хочет садиться.

Нам непременно нужно воспрянуть духом, нужно поднять национальное самосознание китайского народа и, говоря словами Мэн-цзы, нужно «твердить человеку, что он велик, чтобы он был таким», нужно развивать дух «презрения к американскому империализму», который мы пропагандировали во время движения против американской агрессии, в поддержку Кореи. Наш курс таков: учиться у иностранцев всему хорошему. В области политики, экономики, науки, техники, литературы, искусства — во всем учиться всему хорошему.

Во-вторых, наша революция произошла позже, чем в других странах. Хотя император был свергнут Синьхайской революцией[45] раньше, чем в России, но в то время у нас не было политической партии пролетариата, и революция потерпела поражение. Народная революция победила в 1949 году, на 30 с лишним лет позже Октябрьской революции в Советском Союзе. В этом отношении нам не приходится гордиться. Конечно, у нас революция победила на шаг раньше, чем в некоторых других колониальных странах, но этим тоже не стоит гордиться.

Указанные выше два обстоятельства являются нашими недостатками, но в то же время и положительными моментами. Я уже говорил раньше, что мы очень бедны и недостаточно грамотны. Первое — «бедность», второе — «отсталость».

«Бедность» — означает отсутствие сколько-нибудь развитой промышленности, да и сельское хозяйство нельзя считать развитым.

«Отсталость» — можно сравнить с чистым листом бумаги; она означает, что уровень культуры и науки невысок.

Бедность заставляет думать о переменах, и тогда хотят революции, хотят преисполниться решимости и развивать усилия. Хорошо писать на чистом листе бумаги. Конечно, я говорю обо всем этом образно.

Наш трудовой народ богат мудростью. У нас уже есть признанные ученые. Нельзя сказать, что мы совсем невежественны.

Признание того, что мы бедны и отсталы, не позволит нам задирать нос; даже если в будущем наша промышленность и сельское хозяйство получат большое развитие, а уровень науки и культуры значительно повысится, мы и тогда должны сохранить скромность и усердие, и тогда не должны задирать нос, и тогда должны по-прежнему учиться у других. Десять тысяч лет учиться. Что в этом плохого?

Я остановился на всех десяти проблемах.

Одним словом, мы должны, приводя в действие все активные факторы, прямые и косвенные, непосредственные и опосредствованные активные факторы, бороться за построение великого социалистического государства, бороться за дальнейшее усиление и укрепление социалистического лагеря, бороться за победу международного коммунистического движения!

ИЗ ВЫСТУПЛЕНИИ НА РАСШИРЕННОМ ЗАСЕДАНИИ ПОЛИТБЮРО ЦК КПК

(апрель 1956 года)

Выступления недостаточно выразительны; нижестоящие органы в своих взаимоотношениях с вышестоящими похожи на мышей, у которых при виде кота душа уходит в пятки, и о многом они боятся сказать. В провинциях такое же положение, демократии недостаточно. А вот герои труда выступают горячо.

Наше совещание по финансово-экономическим вопросам и IV пленум играют подсобную роль, поскольку из-за установок, которые были даны, многие не смели кое о чем высказываться. На совещании по финансово-экономическим вопросам некоторые товарищи выступали невпопад, а другие побоялись рот раскрыть.

Другая причина этого в том, что из-за недопонимания обстановки товарищи рассказывают о положении дел недостаточно ясно и поверхностно. Относительно финансово-экономических систем товарищи Чэнь Юнь и Ли Сянь-нянь[46] имеют замечания. Но здесь вопрос не о людях; стиль работы можно изменить, только изменив саму систему, а низовым органам предоставив некоторые права.

Большинство наших порядков перенято нами у Советского Союза, а излишняя строгость связывает людей. Так невозможно покончить с бюрократизмом, а диктатура пролетариата требует соответствующей ей системы.

По вопросу о разграничении власти между центром и периферией и о том, как перенять советскую систему единоначалия, Политбюро и Госсовет не принимали каких-либо решений. На местах требуют децентрализации, и не надо бояться обвинений в самостийности; говорить можно обо всем, ибо ЦК еще не принял какого-либо решения.