Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск первый (1950–1957)

В корне неверно называть участников беспорядков контрреволюционерами, хотя, возможно, среди них есть отдельные контрреволюционеры.

Чтобы противодействовать бюрократизму, лучше всего устраивать забастовки, студенческие забастовки и тянуть канитель, ибо иначе никак не решить вопросов! Конечно, я не собираюсь помещать объявлений с призывом к забастовкам по всей стране.

Эти противоречия — противоречия временные, а не коренные.

К начавшимся неприятностям нужно подходить с двух сторон. Необходимо видеть двойственный характер действий участников беспорядков: ведь они нас предостерегают. Раз есть гнойник, лучше вскрыть его.

Говорят, я, мол, старый революционер, против меня выступать нельзя; гоминьдановцы тоже «старые революционеры», еще старше нас. Но мы не можем относиться к народу так, как гоминьдановцы.

Марксизм развился в борьбе с врагами, ведя борьбу с буржуазной идеологией и заимствуя у нее рациональную часть, — именно таким путем сформировался марксизм.

Нынешняя опасность состоит в том, что полагают, будто в Поднебесной царит спокойствие, а потому сердятся, когда читают критические высказывания Ван Мэна.

Одним битьем нельзя выковать литературу и искусство.

Допускать ли существование ароматных цветов? Позволять ли расти ядовитым травам? Если расцветают сто цветов, так пусть будут и ядовитые травы, пусть будут различные стили.

Ядовитые травы отравляют людей, но ароматные цветы набираются сил лишь в борьбе с ядовитыми травами.

На полях рядом со злаками растет много сорняков, но злаки развиваются лишь в борьбе с сорняками. В Советском Союзе социализм строят несколько десятков лет, а на полях все равно есть сорняки. Но сорняки не страшны, перепашешь — будет удобрение.

Можно пояснять, что перед нами ядовитая трава. Некоторые предлагают писать: «Это — ядовитая трава, любоваться запрещается». Советский метод состоит в том, чтобы допускать лишь ароматные цветы, а ядовитые травы отвергать. На самом деле многие ядовитые травы существуют под видом ароматных цветов. Наша позиция такова: «Пусть ядовитые травы распускаются вместе с ароматными цветами, пусть ниспадающая заря летит вместе с одинокой птицей»[103].

У Сталина были и идеализм, и материализм, а также и односторонность; у Сталина было и то, и другое: и диалектика, и метафизика. Именно поэтому у него были и заслуги, и ошибки, причем заслуг больше, чем ошибок.

Советские товарищи не меняются, они любят оказывать давление.

Догматические методы суть методы метафизические.

И восхваления, и брань по адресу произведения Ван Мэна — это проявления одностороннего подхода. Ван Мэну присуща двойственность: с одной стороны, у него есть достоинства, а с другой — недостатки.

Даже у одной точки есть две стороны, у одного явления — два различных аспекта.

Товар имеет двойственный характер, Ван Мэн тоже имеет двойственный характер.

Статья Яо Вэнь-юаня[104] в «Вэньхуэй бао» хороша. Его «Догмы и принципы» звучат очень убедительно.

Нельзя говорить, будто раньше был сплошной догматизм. Гоминьдан выступал один, не допуская соперничества, поэтому после свержения его власти коммунистическая партия некоторое время тоже не допускала соперничества; это выступление в одиночку было необходимо. Сейчас же — другое дело.

Причина беспорядков в Восточной Европе та же. Теперь положение изменилось, необходимо, чтобы «соперничали сто школ».

Если мы хотим соперничества, нужно быть готовыми. Цель соперничества — воспитание и перевоспитание, а не либерализм. Не нужно отделываться от всего одним пинком, нужно критиковать ошибки и признавать двойственный характер.

Стоит как следует объяснить всем, что не нужно спешить с принятием вызова, не нужно спешить писать статьи. Разве во время войны мы не говорили, что не нужно вступать в бой без подготовки, не нужно вести боев, не будучи уверенным в успехе? Если нет уверенности, значит, не было подготовки, а сейчас мы ведем именно такой бой, который не был подготовлен.

У нас в стране есть еще остатки буржуазии, помещиков и кулаков, есть и вышедшая из их среды мелкобуржуазная интеллигенция, у нас идет идеологическая борьба, мы несем ответственность за воспитание этих людей.

Сейчас мы, будучи в меньшинстве, воспитываем большинство.

Не надо прибегать к элементарному методу — исключению. Эти люди могут быть «учителями», таких «учителей» еще надо поискать.

Статьи Ма Хань-бина и Ли Си-фаня тоже имеют двойственный характер и страдают догматизмом, но они возбуждают наше внимание. В действительности они не одобряют курса «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ».

В самом деле, и через 10 тысяч лет все еще будут немарксистские взгляды. Более того, настанет день, когда и марксизм изживет себя. Что будет через 500 лет? Ведь нынешние 500 лет равны прошлым десяткам тысяч лет.

В мире будущего, когда закончится классовая борьба, кое-что в марксизме станет бесполезным.

Истинный марксизм не станет объявлять себя вечной истиной.

В будущем не станет классовой борьбы, но будет существовать новый вид борьбы, и в области общественных наук может появиться новое учение.