Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск второй (1957–1958)

1. Возникновение народных коммун. На совещании в Чэнду в апреле, на сессии в мае[347] мы об этом и не помышляли. Фактически же коммуны возникли в апреле в провинции Хэнань, но в мае, июне, июле о них не было известно, о них узнали только в августе, и решение по ним было принято на совещании в Бэйдайхэ. Народные коммуны — великое дело: найдена форма строительства социализма, удобная для перехода от коллективной собственности ко всенародной, удобная для промышленности, сельского хозяйства, торговли, образования и военного дела. Масштабы у коммуны огромные, людей много, эта форма удобна для свершения множества дел. Мы говорили, что готовы ко всяческим неприятностям, вплоть до войны и раскола партии, однако некоторых радостных событий мы не предвидели; например, в апреле не предвидели появления народных коммун и лишь в августе приняли соответствующее решение; за четыре месяца по всей стране подготовили почву и сейчас вплотную занялись их организацией.

2. Способы обеспечения трудового энтузиазма. Ошибки, допускаемые кадровыми работниками, главным образом сводятся к увлечению администрированием, очковтирательству, преувеличениям и преуменьшениям. Преуменьшение еще не так опасно, опаснее преувеличение. Если вместо «100 цзиней» пишут в рапорте «50 цзиней», то это еще не страшно, опасно то, что вместо «50 цзиней» пишут «100 цзиней», главная беда в том, что заботятся не о быте народа, а только о производстве. Что с этим делать? Кадровых работников, допустивших ошибки, мало, к более чем 90 процентам из них надо терпеливо, снова и снова применять методы убеждения, взысканий не выносить, добиваться от них самокритики — и все. Поразмыслите-ка над этим, не принимайте мое замечание за окончательное решение. Кадровых работников, злостно нарушающих закон и дисциплину, оторвавшихся от масс, всего 1, 2, 3, 4, не более 5 процентов всех работников уездного, районного и волостного масштаба. Обстановка в разных местах разная, различия эти должны учитываться. По отношению к таким людям надлежит применять взыскания, так как массы таких людей очень не любят, потому что они оторвались от народа. Если не будешь придерживаться линии на то, чтобы не наказывать более чем 90 процентов кадровых работников, допустивших ошибки, то не сохранишь кадровых работников, подорвешь их энтузиазм, да к тому же подорвешь и энтузиазм трудящихся. Если же не осудить тех, кто совершил злостные нарушения закона и дисциплины, не наказать их, смотря по обстоятельствам, построже или помягче, то тоже подорвешь энтузиазм масс. Некоторых особо злостных надо наказать в уголовном порядке. Итак, надо анализировать — среди кадровых работников есть классово чуждые элементы, есть и не классово чуждые, но совершившие проступки, например, допустившие избиения, ругань, аресты, связывание людей. Таких надо наказать. В провинции Хубэй сняли секретаря уездного комитета, он в трудный засушливый период не боролся с засухой, а в отчетах врал, что борется. В общем, наказывать надо как можно меньше, а воспитывать как можно больше, так можно обеспечить энтузиазм кадровых работников, а тем самым обеспечить энтузиазм трудящихся. Такой же должна быть линия и по отношению к допустившим ошибки представителям масс.

3. О лозунге «За 3 года упорного труда в корне изменить облик всей страны». Приемлем он или нет? Уложимся ли мы в 3 года? Этот лозунг был впервые выдвинут товарищами из провинции Хэнань. Мы приняли этот лозунг сначала на совещании в Наньнине, тогда он относился к сельскому хозяйству, потом, не знаю, когда именно, приняли его в расширенной формулировке — «За 3 года упорного труда изменим облик всей страны». Цзэн Си-шэн решил меня уговорить, принес 3 карты сети каналов и сказал, что можно в корне изменить деревню. Деревню, наверное, мы за этот срок изменим, что же касается всей страны, то тут, по-моему, надо еще подумать. В течение 3 лет можно достичь производства 30–40 миллионов тонн стали в год. Можно ли будет сказать, что страна с населением 650 миллионов человек, производящая 30–40 миллионов тонн стали в год, в корне изменила свой облик? Такие достижения маловаты для того, чтобы говорить о коренных изменениях. Иначе потом нечего будет изменять. А когда мы достигнем производства 50, 60, 100, 200 миллионов тонн стали в год, как это расценивать? Я думаю, что крупные изменения еще впереди. Поэтому нельзя еще говорить, что за 3 года мы в корне изменим облик всей страны. К 1962 году мы будем иметь примерно 50–60 миллионов тонн стали и уж тогда, наверное, скажем, что в корне изменили облик всей страны.