Выцветание красного. Бывший враг времен холодной войны в русском и американском кино 1990-2005 годов

[Фильм] приправлен упоминаниями о падении Берлинской стены, Горбачеве и советской политике растущей открытости, а также о различных политических событиях в США, таких как истории с иранскими контрас и Оливером Нортом. <…> С одной стороны, это выгодно отличает его от политического мира франшизы о Бонде, но с другой стороны, эти дополнительные штрихи не работают для тех зрителей, которые не помнят (или никогда не знали) достаточно хорошо мировую или американскую политику 1990-х годов [Ordway 2002].

Возможно, именно ожидание упрощенной вселенной «бондианы» заставило Махони в 1991 году пожаловаться на то, что история в этом фильме «сложна, а сложности требуют слишком много времени, чтобы их объяснить». Наиболее позитивный комментарий по поводу политического антуража дала Марджори Баумгартен из «Austin Chronicle», охарактеризовавшая этот фильм как «абсолютно стандартный образец бадди-жанра, хотя то, что он развивается через взаимоотношения двух старых вояк времен холодной войны, – поворот вполне симпатичный» [Baumgarten 1991]. Самым большим новшеством, учитывая стандартные голливудские стратегии репрезентаций, было здесь то, что Мейер не только изобразил американскую и российскую стороны на равных, но и, в отличие от более поздних фильмов, решился поставить под сомнение идею безупречности Соединенных Штатов как морально превосходящей страны[129]. Даже в большей степени, чем «Русский отдел», «Дело фирмы» показало сомнительные аспекты идентичности Америки как сверхдержавы.

Вышедший на пенсию сотрудник ЦРУ Сэм Бойд (Джин Хэкмен) вызван для выполнения специального задания в Берлине: обмена шпиона КГБ Петра Ивановича Грушенко (Михаил Барышников) и двух миллионов долларов на Эрнста Собеля (Боба Шермана), американца, заключенного в тюрьму за шпионаж в 1969 году. Мгновенно возникшие сомнения Грушенко по поводу договоренности с полковником КГБ Григорием Голицыным (Олег Рудник) подтверждаются, когда Бойд замечает что-то подозрительное в советском заключенном. Прервав обмен, Бойд обнаруживает, что он и его спутник превратились в мишени для своих. ЦРУ и КГБ преследуют их в Париже, где Грушенко обращается за помощью к своей «девушке», Наташе Гримо (Жеральдин Данон), которую сначала принимают за его любовницу, но впоследствии она оказывается его дочерью. Когда представители обеих спецслужб захватывают Наташу в заложницы, чтобы вынудить Бойда передать им Грушенко и деньги, Бойд организует еще один обмен – на Эйфелевой башне, – чтобы спасти своих новых союзников.

В сценарии Мейера связь между Бойдом и Грушенко устанавливается на фоне официального и поддерживаемого народом скептицизма по поводу гласности. Предложение КГБ, инициировавшее акцию обмена, оборачивается коварным планом, цель которого – приобретение двух миллионов долларов США для переброски двойного агента Собеля в Штаты. Со своей стороны американское военное и разведывательное руководство, движимое скрытыми мотивами и отличающееся от своих замечательных предшественников в «Охоте за “Красным Октябрем”» настолько, насколько это возможно, интересуется лишь собственными махинациями. Институционально закрепляя традиции холодной войны, сценарий, однако, меняет привычный подход, не только уравнивая неблаговидные и предосудительные действия русских и американцев, но даже выставляя последних в худшем свете. В то время как большинство «фильмов о холодной войне 1950-х годов […и таких фильмов 1980-х, как “Вторжение в США” с Чаком Норрисом] убеждали в обоснованности действий аппарата безопасности: полиции, армии, ФБР, ЦРУ, тех групп, которые <…> формируют инфраструктуру военизированного государства времен холодной войны» [Prince 1992: 62], «Дело фирмы», наоборот, дискредитирует эти силы.