Выученные уроки (СИ)

Джеймс вздыхает и оборачивает руку вокруг моей талии — одна рука легла на бедро, а вторая потянулась, чтобы на этот раз забрать мою сумку. Я позволяю ему ее взять, но не реагирую на прикосновения.

— Не злись на меня, — тихо говорит он, подлизываясь. Я знаю, что он делает. Я умнее его.

— Ты даже ничего не сказал.

— Потому что Флитвик велел нам заткнуться! — я буравлю его взглядом, и он поднимает брови. — Слушай, ты хочешь, чтоб я пошел, нашел прямо сейчас Пенни и сказал ей, что она гребаная сука?

— Нет, я хотела, чтобы ты заступился за меня, когда она оскорбляла меня на глазах всего класса.

— Прости, — он смотрит на меня идиотскими щенячьими глазками, которые совсем не преуменьшают моего желания и ударить его, и сорвать одежду одновременно. — Она просто тебе завидует.

— О да, — я закатила глаза. — Это уж точно.

— Завидует, — настаивает он. — Потому что ты намного умнее ее, — он приподнимает брови и улыбается мне. — И ты намного сексуальнее ее, — он притягивает меня ближе и сжимает мое бедро, целуя в щеку.

— Ты должен был за меня заступиться, — упрямо сказала я, хотя мое упорство медленно таяло. — Я вроде как твоя девушка.

— Прости, — повторил он, его голос был прямым и искренним. Я продолжала смотреть прямо перед собой, отказываясь так легко сдаваться. — Не злись, Кейти, — тихо сказал он мне на ухо. Обычно я ненавижу имя Кейти, но, когда это говорит он, у меня мурашки по коже. Когда я ничего не ответила, он продолжил шептать. — Как я могу все исправить? Я сделаю что угодно, — он намекающе понизил голос.

— Хватит так делать, — грозно сказала я.

— Как делать?

— Так, — я снова подавила дрожь. — Хватит заставлять меня забыть, что я на тебя зла.

Джеймс смеется и качает головой:

— Ты действительно прелесть, когда злишься, ты это знаешь?

Я пытаюсь держаться, но, похоже, это проигранная битва. Я не могу продолжать на него злиться, не сейчас, когда он так на меня смотрит, и кончики его пальцев вычерчивают какие-то фигуры на моем бедре, и мысли обо всем просто мелькают у меня в голове.

— Слушай. Все знают, что Пенни — просто завистливая сука. Никто не обращает внимания на ее слова.

Ага, кроме каждой девчонки в этой школе, что ненавидит меня без причин. Я смотрю на Джеймса пустым взглядом и не отвечаю.

— Прости. Я должен был сказать ей, куда она может пойти. Не злись на меня, ладно? Мне не нравится, когда ты злишься, это меня печалит, — в нем столько дерьма, что он мог бы зваться туалетом. Но щенячьи глаза на меня действуют, как обычно, и я сдаюсь.

— Готов идти на обед?

Щенячий взгляд превращается в другой.

— Эм, у меня как бы тренировка во время обеда, — он посмотрел на часы. — И я уже почти опоздал.

Уверена, мои чувства отражаются на лице.

— Прости, — говорит он уже тысячный раз за день. — Но матч на следующих выходных. Ты знаешь, как это важно.

Ах да. Гриффиндор против Слизерина, легендарное соперничество. Обе команды были непобедимы. Победитель получит Кубок. Это единственное, о чем твердит вся долбаная школа. Не говоря уже о том, что туда прибудут скауты. Этот матч для Джеймса значит очень многое, и он не раз говорил, что все его будущее зависит от этого. Полагаю, это правда, потому что у него нет никаких планов на жизнь после Хогвартса, кроме игры в профессиональный квиддич и тонны денег…

— Почему бы тебе не пойти на тренировку со мной? А потом я отправлю Роуз на кухню, и мы сможем пообедать вместе? — он с надеждой смотрит на меня, и эти большие карие глаза такие милые и благонамеренные. Я против этого совершенно бессильна.

Я принимаю его предложение, и мы вместе идем на поле. Он держит руку на моей талии все дорогу и рассказывает какую-то чушь о чем-то, что Брэмптон сделал прошлой ночью. Это действительно довольно забавно, и, когда мы дошли до поля, я была уже в гораздо лучшем настроении. Он быстро целует меня и идет в раздевалку к своей команде. Я иду наверх на трибуны и достаю свое домашнее задание. Квиддич — не самое мое любимое увлечение и не вызывает во мне особого интереса. Так что не надо упоминать, что есть что-то, чем я могу себя занять.

Гриффиндор хорош. И Джеймс хорош. Он всегда говорит, что половина команды его ненавидит за то, что он так с ними жесток, но они должны быть ему благодарны, потому что он превратил их в нечто совершенно фантастическое. Они летают как хорошо смазанная машина, и почти безукоризненно читают реакцию друг друга, и предугадывают каждый шаг. Ловец — маленькая первокурсница по имени Челси, та, которой Джеймс заменил Ала, и с чего началась вся эта вражда. Я не уверена, что это было плохо, потому что Челси просто великолепна. Она очень маленькая, поэтому ей легко летать среди других игроков и ускользать от бладжеров.