Выученные уроки (СИ)

— Отлично сыграно, Уизли, — ухмыляется отец, и у меня появилось ужасное ощущение, что он всем этим втайне наслаждается. — Угрожать пятнадцатилетнему ребенку, какая прелесть.

— Да, и прими это за обещание, — он с секунду пронзает меня взглядом и снова поворачивается к отцу. — И когда я покончу с ним, то можешь быть уверен, я покончу и с тобой.

— Папа! — Роуз, наконец, пробралась сквозь толпу, и у нее такой же убийственный взгляд, как и у ее отца. Она выглядит так, будто готова убить его прямо сейчас. — Хватит.

Он ее, конечно, игнорирует, но мой отец одаривает саркастической улыбкой:

— Твой отец только что сказал моему сыну, что он собирается… О, как же он это сказал? Ах, да, «переломать каждую кость в его теле».

Глаза Роуз стали в два раза больше, и она выглядела перепуганной.

— Папа! — почти выкрикнула она в негодовании.

Он просто пожал плечами:

— Он получил честное предупреждение.

— О, не волнуйся, — успокоил отец Роуз. — Твой отец всегда только говорит и ничего не делает.

Мистер Уизли выглядел так, будто готов прямо сейчас показать отцу, что он ошибается, но тут прибежала его жена и встала между ними.

— Прекрати, — тихо сказала она. — Сейчас же.

— Так-так-так, ну разве это не будущий министр магии? — сказал отец, и его «милый» тон просто сочился сарказмом. — Могу вас поздравить?

Миссис Уизли медленно обернулась и посмотрела так, будто хочет врезать ему по носу. Она ничего не сказала, но была явно раздражена его сарказмом. Она явно собрала каждую унцию своего самоконтроля, чтобы не повестись на провокацию.

Роуз выглядит так, будто хочет умереть, и я ее не виню. Я точно испытываю то же самое, и, когда она хватает меня за руку и тащит к поезду, не говоря ни слова, я ее не останавливаю. Она тянет меня за руку всю дорогу, но останавливается прямо перед входом. Невысокий мужчина в жуткой шляпе встал прямо перед нами, и меня ослепила вспышка его камеры. Роуз тоже несколько раз моргает и с секунду кажется растерянной. И секунда — это все, что у нас есть, потому что тут же появился ее отец. Он немедленно вырвал камеру из рук коротышки и разбил ее о землю.

— Эй! — запротестовал фотограф, с неверием глядя вниз на разбитую камеру.

— Еще раз подойдешь к моей дочери, и я сломаю тебе шею, — он пнул останки камеры через платформу и ушел.

Все вокруг уставились на нас, и Роуз обалдело стоит с полминуты, но потом срывается с места и вбегает в поезд. Я следую за ней, конечно, потому что она все еще держит меня за руку так крепко, что я не смог бы остаться, даже если бы захотел. Но я не хочу.

— Они все идиоты, — сердито сказала она, захлопывая дверь и проскальзывая в пустое купе.

Я полностью с ней согласен.

— Мы не должны их какое-то время слушать.

Нахмуренное лицо Роуз немного просветляется, и она притягивает меня для поцелуя. Это великолепный поцелуй, как и все остальные. И мне это очень нравится.

— Мы вообще не должны их слушать, — сказала она, наконец улыбаясь, когда отстранилась.

Дверь в купе снова открылась, и вошел ее кузен Ал. Он выглядит довольно сильно раздраженным, когда бросает сумку на пол. Предполагаю, это ее, потому что у нее сумки не было. Он гневно посмотрел на нее.

— Твоя мама велела передать, что любит тебя.

Он поправил очки на носу, а потом посмотрел на меня так, будто хочет швырнуть проклятьем. Я просто уставился на него в ответ.

— Спасибо, что принес мою сумку, — сказала Роуз, наконец отпустив мою руку, и положила сумку на полку.

— Не за что, — сварливо сказал Ал. Он повернулся, чтобы уйти, но Роуз его остановила.

— Куда ты идешь? Ты не хочешь ехать с нами?

— Я так понял, что вы хотите побыть наедине.

Хотим. Спасибо, что подыграл. Увидимся в Шотландии.

— Не будь идиотом, — а, черт, Роуз, как оказалось, так не думает. — Конечно, ты можешь ехать с нами. Вы двое должны узнать друг друга получше.

Она хватает нас за руки и сажает друг напротив друга. Мы пристально рассматриваем друг друга и по какой-то причине друг другу не нравимся.

Это будет долгая поездка.

========== Глава 40. Кейт. Совершенства не бывает ==========

Я выросла, слушая истории о Гарри Поттере, как и каждый ребенок в волшебном мире. Рассказы были те же, что и в учебниках истории, но, конечно, немного приукрашены, чтобы было интереснее. Он был героем, его все любили и ля-ля-ля. Это было круто, конечно, не поймите меня неверно. Я думала, что он должен быть жутко героическим и классным, но я никогда не думала о нем, как о чем-то большем, чем какая-то легенда.

А потом мне исполнилось одиннадцать, и я сидела за одним столом с его сыном на Чарах.