Выученные уроки (СИ)

— Они с Лиззи помирились, — продолжает Меган, то ли не заметив, что я не отвечаю, то ли решив не обращать на это внимания. — Ну, мы все вроде как помирились. Ты ведь знаешь, Роуз плакала, и, думаю, Лиззи уже больше не могла видеть ее такой несчастной.

Я удивлялся, почему Элизабет за ней побежала. Они ссорились весь год, но я подозревал, что это не навсегда. Они ведь были лучшими подругами с первого курса. Это был только вопрос времени.

— Это заставило меня задуматься, — продолжает Меган, и мне на самом деле интересно, чего она хочет, и действительно ли она не заметила, что я ей ни слова не сказал? — Мы были друзьями, ведь так? Мы с тобой?

Я, наконец, смотрю на нее, хотя все еще ничего не говорю. Она выглядит нервной, но решительной, бездумно барабаня по крышке стола.

— Я просто хотела попросить прощения, — наконец говорит она. — Я знаю, что я, наверное, все на хрен испортила.

— Ты не можешь что-то испортить, если этого нет, — резко отвечаю я. Я даже не уверен, что думал так ответить, но это произошло само собой.

Меган хмурится, потом медленно кивает:

— Верно. Но ведь мы были друзьями, так?

Я пожимаю плечами.

— Я знаю, я, наверное, сделала тебе больно, — продолжает она, ее голос натягивается, как будто она думает, что сказать. — Но я не знала.

— Не имеет значения, — отвечаю я. — Все есть так, как оно есть.

— Но ведь все не так, верно? — она громко вздыхает, и я рад, что все так сконцентрированы на своем дурном настроении, что никто не замечает нас. — Это по-другому, потому что теперь я знаю.

— Знаешь, что? — требую я, хотя и не позволяю своему голосу повыситься. — Ты думаешь, что во всем разобралась, так? Ты пошла, трахнула моего брата, но потом, когда он начал обращаться с тобой как с дерьмом, я должен был явиться и собрать разбитое по кусочкам, так? Ну, так я не собираюсь этого больше делать. Я больше не подчищаю за ним, как и ни за кем другим!

— Слушай, я знаю, вы с Джеймсом не ладите…

— Ты ни хрена не знаешь обо мне и Джеймсе, — прервал я ее. — Ты ни хрена о нас не знаешь.

— Я знаю, что вы полные противоположности. Я знаю, что он мерзавец, а ты слишком хорош для своего же блага, — она все еще выглядит очень решительной.

— Мы не настолько разные, — спорю я, не понимая, откуда это взялось. — Ты не знаешь только потому, что не знаешь никого из нас.

— Слушай, мне плевать на Джеймса, ясно? Мне плевать, если я больше никогда его не увижу.

Я закатил глаза:

— Ну, к счастью для тебя, через месяц тебе не придется об этом беспокоиться. Я же не настолько удачлив.

— Неужели мы должны его сюда вмешивать? — по тому, как она вздрагивает и как меняется ее голос понятно, что это для нее все еще больная тема.

— Нам не нужно никого никуда вмешивать, потому что ничего тут нет, — ровно говорю я.

Меган снова вздыхает и долго смотрит на меня, прежде чем снова успокоить голос.

— Я просто подумала, что мы снова сможем стать друзьями.

Я не знаю, почему я веду себя, как ублюдок, но не могу ничего поделать:

— Ну, значит не такая уж ты и умная, да?

Меган смотрит на меня, потом закатывает глаза и отходит. Я не смотрю, как она уходит. Вместо этого я возвращаюсь к книге, чтобы доказать, что она не права. Нам не полный пиздец на Зельях.

И мы с ней никогда не будем друзьями.

========== Глава 45. Кейт. Кончено ==========

Обязательная подготовка.

Полнейшая чушь. Обязательная подготовка — это глупость! Кого они думают обмануть этим дерьмом? Я не знаю, кто в этом больше виноват — профессора, которые придумали эту чушь, или идиоты с моей параллели, которые дали им на это причину. И им надо было ввести новое правило на моем седьмом курсе, да? Мы должны были провести эти две недели до ПАУК, учась, но семикурсники оказались настолько идиотами, что администрация не поверила, что мы распорядимся этим временем «мудро». Так что они придумали эту чушь с обязательной подготовкой, что означает, что теперь мы все обязаны каждый день с девяти до четырех проводить в Большом Зале, занимаясь «обязательной подготовкой».

Основная проблема в том, конечно, что у остальных курсов уроки еще продолжаются, что оставляет очень мало возможностей для присмотра за семикурсниками. Не говоря уже о том, что никого из учителей, конечно же, не прельщает идея нянчиться с толпой семнадцатилетних студентов весь день. Так что мы просто остаемся там сами по себе, что делает всю эту ситуацию еще более бессмысленной, чем если бы за нами приглядывал какой-нибудь профессор.

И конечно, мало кто воспользовался этим временем для учебы. Большинство пишет письма, играет в карты или спит. Единственные, кто воспринял это серьезно — равенкловцы, но это неудивительно. Даже после часов «обязательной подготовки» равенкловская общая гостиная наполнена студентами, едва шею не ломающими в попытках выучить и запомнить как можно больше информации. Пятикурсники занимаются тем же, и я часто задаюсь вопросом, когда ребята с моего Факультета хотя бы понимают, что солнце село или встало, так как они ничем кроме подготовки не занимаются.

Гриффиндорская гостиная — прямая противоположность.