Выученные уроки (СИ)

Это странно, но я слышал, что ты всегда больше всего хочешь то, чего не можешь получить. Осознание того, что она меня и вторым взглядом не удостоит, не то, что трахом, заставляет меня сходить с ума от жажды и нужды. И я абсолютно уверен, что мне следует уехать в Сибирь, или куда-то так же далеко, чтобы она никогда там не появилась, чтобы я мог хоть каким-то образом сохранить свою гордость. И спасти свой член от пытки, постоянно наблюдая ее в пределах видимости.

Сейчас она облокотилась о стену и болтает с каким-то парнем по имени Дерек, который, наверное, думает, что он невероятно крут, потому что смог заставить такую девочку, как Кейт, с ним поболтать. Он не знает, конечно, что единственная причина, по которой она с ним говорит, это потому что знает, что я вижу, и хочет заставить меня ужасно помучиться. Она пьет какую-то красную жидкость, и то, как ее губы кокетливо обхватывают соломинку — само по себе самое жестокое и невыносимое наказание. Это отнимает весь оставшийся во мне самоконтроль, чтобы не пойти к ней, схватить за плечи, толкнуть к стене и начать целовать ее до полного бесчувствия.

К счастью, я могу себя сдерживать.

Возможно, большей частью потому, что Мишель Фостер держит меня за руку и пытается оттащить к ее друзьям — наверное, для оргии или чего-то вроде, не знаю. Проблема в том, что как бы приятно не звучало слово «оргия», это все равно не так возбуждающе, как было бы сбежать с Кейт, целовать ее ярко-красные губы и прикасаться к ее растрепанным волосам. Определенно я потерял все самоуважение, что имел, и теперь, оказывается, превращаюсь в полного педика. И самое худшее, что я даже не могу заставить себя из-за этого волноваться. Меня это больше не напрягает, что смешно и страшно одновременно.

Боже, ну почему я все всегда нахер хреначу?

Ведь не то чтобы я не предупреждал ее. Я очень четко сказал ей, что шансы на то, что я буду хорошим бойфрендом, стремятся к нулю. Конечно, я думал, что потеряю ее потому, что трахну какую-нибудь другую девчонку или типа того, а не потому, что она думает, что я ребенок. Это напрягает меня, кстати, потому что я никогда не просил ее быть моей матерью. Я никогда не просил ее обо мне заботиться, так что не понимаю, почему ее дергает, что я все еще веду себя как ребенок (по ее мнению). Ее не касается, согласно какому возрасту я себя веду, потому что она не несет за это ответственности.

— Пойдем, поиграем вместе, — говорит Мишель голосом, который, как я предполагаю, должен был быть «кокетливым и милым». На самом деле не так. Она звучит как дура и так же выглядит, хлопая ресницами в чересчур очевидной попытке флирта. Хорошо, что она симпатичная, ведь ничего другого в ней нет. Но она хорошенькая, действительно хорошенькая. У нее длинные темные волосы и очень темные глаза, выглядит почти экзотично. Вообще-то, я предпочитаю блондинок.

Она оборачивает руки вокруг моей шеи, прежде чем я это понимаю, и теперь я внезапно держу на себе весь ее вес, потому что она вообще-то здорово пьяна и не держится на ногах. Чтобы там Эллиот не скрутил, это должно быть по-настоящему круто, потому что я неровно держусь на ногах, а ведь я не так уж и много выпил.

— Я рада, что ты один, — мерзко воркует Мишель, глядя на меня своими ониксовыми глазами и прогибаясь в моих руках, которые сейчас обернуты вокруг ее талии, чтобы она держалась прямо. — Мне больше нравится, когда ты один.

— Тогда, теперь я тебе должен ужасно нравиться, — нет причин плакать о потерянном, по крайней мере, так моя мама всегда говорит. Когда это я нахер начал слушать свою маму?

Мишель хихикает, и, если бы я не был полностью и вдребезги пьян, то, наверное, скривился бы от этого раздражающего звука.

— Ты мне нравишься, Джеймс, — один палец скользит с задней стороны моей шеи вперед и к груди. Она «флиртующе» прикусывает губу и «стыдливо» улыбается. Потом шепчет: — Пошли со мной наверх, и я позволю тебе все, что хочешь.

Алкоголь, трава, предложение сексуального характера. Мечта любого мальчишки-подростка. И Мишель хорошенькая, так что не то чтобы она была совсем мелко плавающей. Но, даже несмотря на то, что я вроде как должен восполнить потерянное и все такое, я все равно не могу заставить себя заинтересоваться.

Но она целует меня, прежде чем я это осознаю. Ее язык проскальзывает мне в рот, и у него вкус лакрицы, которую она постоянно жует. Она хорошо целуется, или, по крайней мере, так мне кажется в нетрезвом состоянии. И потому, что я полный и абсолютный идиот, я целую ее в ответ. И я даже начинаю задумываться над ее предложением сделать «все, что хочешь».

Это быстро заканчивается, впрочем, потому что врывается чей-то раздраженный голос:

— Отличный улов, Джеймс.

Это Кейт, и она смотрит на меня с ненавистью. Я отодвигаюсь от Мишель, которая теперь тоже смотрит на меня с ненавистью. Она скрещивает руки на груди и пыхтит. Я не обращаю на нее внимания. Кейт усмехается и закатывает глаза.