Выздоровление

Встретил нас Борис Павлович Ревунков — среди парторгов района ставший вдруг ветераном с наибольшим руководящим стажем. Пока Кадилин читал доклад и постановление, мы немного разговаривали. Газетой Ревунков доволен, особенно статьей о «живописце» Делове Е. К., и я пообещал передать комплимент редактору. Пока на повестке дня первым стоит завершение полевых работ, лопуховцы могут быть довольными газетой. Только уже начинает перевешивать зимовка, и тут, насколько мне известно… Хотя, с кормами у них полный ажур (за исключением неисследованной суданки), а значит, и тут с месяц они будут выигрывать; потом мы начнем писать о продуктивности… Впрочем, Борис Павлович и тогда недовольства органом райкома и райсовета не выкажет — опыт есть опыт.

Ревунков расслабился. «Приезжают, — начал, — из района, ну, скажем, в Лопуховку, спрашивают первую попавшуюся бабку: как, мол, мамаш, перестройка у вас? А идет, говорит, сынки, иде-ет! Председатель, говорит, перестроился, бухгалтер перестроился, а вот парторг, говорит, не до конца — шифера на крышу не хватило!» Ну, посмеялись. Приятно каждому иногда вот так и  п о з в о л и т ь  себе. Кадилин тоже чему-то засмеялся.

Ревунков: «Что такое?»

Кадилин: «А вот: «…постоянное движение вперед с непременным ускорением…» У нас, что ли, передрал? Везде вы успеваете!»

Но в целом он остался доволен докладом. Только в постановление дописали пункт о сроках создания партгрупп в бригадах.

Кадилин: «Ждете, что укрупниться захотят?»

Ревунков: «Уже нет. Хотя остерегался шума на последнем колхозном собрании, на перевыборном…»

Кадилин (с усмешкой): «Остерегался ты… Так и ждешь от вас какого-нибудь подвоха».

Ревунков: «Ничего, гладко все сошло. Когда сказали, что инженера Евдокимова правление и партком рекомендуют, кто-то выкрикнул: «Да хоть бы и Евдокимова», — и все. И тут же проголосовали».

Кадилин: «А сегодня на чем будем буксовать?»

Ревунков: «Вы же читали Филипп-Филиппычеву вставку сейчас. Оплата труда. Но и это уже практически снято… Вот список выступающих».

Кадилин: «А эти ваши… Матвеев, Смирнов, Шабаршин?»

Ревунков: «По уважительной причине. Машины только на два дня под рапс дали…»

Кадилин: «Все равно непорядок. Косят, что ли?»

Ревунков: «Матвеев еще бюллетень не закрыл… Да я с ними со всеми разговаривал, нечего им особо говорить».

Я думал, левое ухо себе оторву — такая чесотка открылась. И все мне стало ясно. Устали лопуховцы от бузы и погоды.

Я спросил, а как же новая выборная система? Ревунков засмеялся: «Савелий Крашенинников у нас язву лечит, а то, может быть, и пару кандидатур на председателя пришлось выставлять. Собеседования Евдокимов один проходил… короче, маскарад не стали затевать».

На собрание можно было после этого разговора не ходить. Но полтора часа отсидели в пустом Доме культуры. Когда принимали постановление и Ревунков уточнил, какой все же будет оценка работы парткома на первом этапе перестройки, кто-то выкрикнул:

«Да хорошо, лучше некуда!»

На что Ревунков резонно заметил:

«Оценки «хорошо» не бывает».

Проголосовали тогда за «удовлетворительно».

На обратном пути из Лопуховки Кадилин попросил:

«Все замечания в адрес райкома упомяни в отчете. И покритикуй их за то, что до сих пор нет сдвигов по росту рядов».

Критических замечаний было три: чаще бывать на местах, потребовать от специалистов РАПО, чтобы больше помогали, а не контролировали, и чтобы различали при подведении итогов соцсоревнования, где бригада, а где звено. В такой же форме они и высказывались на собрании.

«Так проходит мирская слава», — изрек я в машине.

Кадилин, кажется, понял мое настроение. «Погоди, — сказал, — начнем вот с нового года полный хозрасчет внедрять, опять зашевелятся».

Ну, а чего я ждал-то от этой поездки? Самому говорильня надоела, а сам…

Дома меня ждала яичница и будущая бабушка моего внука. «Перестройка для холостяка, — острит старик Моденов, — это немедленно жениться на первой попавшейся». Но просил сделать визит после свадьбы.

Расписываться мы поедем в Роптанку.

ПРИМЕЧАНИЕ

Чувствуется, что «бригадная» — это все-таки не о бригаде. Подразумевается, очевидно, «бригада» авторов, чьи измышления свел воедино, хоть и без должного чувства меры, мордасовский сочинитель.

На это, впрочем, указывали и многочисленные пометки на полях рукописи. Они удалены, но, помнится, было написано:

«Я так не говорила!»

«В том месте Калинкина лощина проходит».

«Это было, но не в этот раз».

«Не плагиатничай у народа!»

«Фамилие вымышлена, но Егор имеется».

«Нам не надо иносказаний, недомолвок и прочей изоповщины. Говори так, если есть, что сказать!»

«Пошлятина какая, фу!»

«Александр Николаевич говорил: «Когда устроится прочное хозяйство общин на артельном начале, то будет такой прогресс в хозяйстве, о котором мы и помышлять не можем». Я имею в виду Энгельгардта».

«Не плагиатничай, говорю, у народа! Народ не виноват, что умеет писать только заявления и жалобы».

«Дай срок!..» — и так далее.