Выздоровление

— Тут закон надо точно знать, — рассудил без особого энтузиазма Николай. — Он же не глупый, за каждого заступаться.

— Да какой еще закон! — удивился Пашка. — У человека справка, все, а его мордуют!

— Ну, ответят из совхоза, что нет подходящей работы, и что? Кто я такой, чтобы… если разобраться?

— Ну, не знаю!

— А чего знать? Слышал я, как Потапов вопросы решает…

Николай, действительно, слышал одно дело. Как-то раз он из райбольницы сразу пошел на остановку. В будке, в тенечке, сидели старик со старухой и сбивчиво рассказывали какому-то мужчине в капроновой шляпе о своем горе. Николай прислушался. Оказалось, у стариков кончилась пшеница, и старуха как колхозная пенсионерка попросила, чтобы ей выдали новую, прошлого года. Председатель объяснил, что раз она полтора года до полного стажа не доработала, то хлеба ей нету. Стали дознаваться. Из газеты ответили, что вообще-то положено, только надо заплатить вдвойне по сравнению с колхозниками или как там правление решит. Пошли в правление и опять обрыбились, даже вроде накричал на них председатель. Теперь они — к Потапову. Тот вник, сказал, что да, правы вы, а не председатель. Даже поинтересовался, почему дед не просит, но тот давно колхозником не состоял, а пенсию заработал в Райсельхозтехнике. И тут случай: председатель их колхоза в управление приехал. Потапов вызвал его и при деде, при бабке сказал, что надо, мол, изменить отношение. А тот при бабке, при деде сказал: нет, не заставите!

«Сытый голодного не разумеет», — все повторяла бабка. Дед, выговорившись, молчал. «Я не понимаю, — обратился тогда Николай к мужчине в капроновой шляпе, — почему не дает-то?» Оказалось, деда угораздило когда-то хозяину-председателю совет дать, после чего пришлось идти в Сельхозтехнику и паять там радиаторы. Рассчитавшись с колхозом, дед не раз председателя на смех подымал, ну, тот и не забыл. Николай не поверил было. «Да я тебе говорю!» — горячо воскликнул мужчина в капроновой шляпе. «Сытый голодного не разумеет», — все вздыхала бабка.

Но случай этот ни в чем не разубедил Пашку Микешина.

— Не знаю, что там за люди и какие они советы начальству дают, а тебе прямой резон обратиться.

— Да отступись ты от него, — сказала тогда Катерина. — Пусть ждет, когда ему должность на полотенце поднесут. Про себя я ему сказала: не встряну, хоть ты год будешь сидеть, только на мозги не капай. Проживем.

— Ну, если у вас договоренность, тогда я пошел, — отступился и Пашка. — Но нельзя же таким вятютелем быть, маленький, что ли?

А Николай уже не раз успел заявить Подтелкову, что согласен на любую работу, но заполучить ярлык душегуба с подсказки Бабенышева управляющему не хотелось.

— Жди, — отвечал он Николаю, — ты же не последний кусок доедаешь.

— Я работать хочу, понимаешь? — горячился Николай. — Надоело пугалом быть.

— Да говорил бы прямо, — ехидничал Подтелков. — «Пу-угалом»… Жди, сказано.

Однажды Катерина пришла с дойки, разделась, поругала за какой-то беспорядок, а потом сказала:

— Сходи утром в контору. Максим Пленнов с котельной уходит.

— А кто еще об этом знает? — веря и не веря, спросил Николай.

— Господи, да все, кому надо! Скажи спасибо заведующему, замолвил за тебя слово.

Заведующим Катерина называла теперь Тимку Урюпина.

— А чего это он расстарался?

— Расстараются тебе. Я попросила.

— Ну, и что?

— Подтелков сейчас на ферме был, говорит, знаю, пусть заходит. К директору за приказом поедешь.

Николай помолчал.

— Я тоже, наверное, заявление подам на свинарник, — сказала, расчесывая волосы, Катерина. — Там еще один откормочник будет, заведующий сказал, что примет.

— Завсвинофермой? — машинально, думая о своем, переспросил Николай.

— Зав, зав, — резковато ответила Катерина, и Николай догадался, что опять она про соседа.

«Благодетель-то еще», — подумал недовольно.

Работать на котельной, рассудил Николай, это еще не самое последнее дело. Это и рано вставать, и поздно возвращаться, — все как у людей. Да и зарплата с сотенку будет, а там еще как себя поставишь. Николаю казалось, что уж он-то теперь себя поставит…

Утром Подтелков распорядился коротко:

— Садись, пиши заявление. Прошу, мол, принять оператором котельной на МТФ-два. Курсы подготовки прошел, с техникой безопасности знаком.

— На имя директора писать?

— Да. А я ему дополнительно позвоню. Галя выписку напечатает, привезешь мне. И не забудь к инженеру по технике безопасности зайти, распишешься там в журнале. Ясно? Садись тогда и пиши.

Николай снял шапку, примостился на краю стола и вывел на тетрадном листке: «заивление». Но тут вспомнил замечание жены, и попросил другой листок.

— Ошибся, что ли? Давай вали, кто тебе там ошибки будет считать… Приедешь, Пленнов пусть тебя хоть подучит маленько. Сам попроси.

На центральном отделении Николай пробыл часа три. Директор его долго задерживать не собирался, но вдруг прицепился к заявлению.

— Какие еще «курсы подготовки»? — спросил строго.

— Ну, как поджигать, в смысле… запускать котел, — нашелся Николай. — По манометру смотреть…

— По манометру, — усмехнулся директор. — Ты вообще-то механизатор или кто?