Выжечь бандеровскую нечисть

В некоторой степени «тихая война» бандеровцев на Украине против советской власти стала прототипом для аналогичных операций ЦРУ по всему миру уже во время холодной войны. В этом случае все средства были хороши, и США вместе со своими союзниками по НАТО закрывали глаза на то, что сотрудничать приходится фактически с военными преступниками – настоящими зверьми в человеческом обличье. Так, например, одним из очень важных людей в УПА был сотрудник по связи с ЦРУ Мыкола (Николай) Лебедь, которого американская военная разведка в 1946 году описывала как «хорошо известного садиста и соавтора немцев». В 1949 году ЦРУ спонсировал его въезд в Соединенные Штаты. В эмиграции он возглавлял ОУН-Z – «Закордонье», ответвление бандеровской ОУН, которая финансировалась Соединенными Штатами. Он обеспечил связь между США и головорезами из Украинской повстанческой армии. После 1953 года Мыкола Лебедь принимал участие в управлении эмигрантского издательства «Прологе», которое финансировало Центральное разведуправление США. Это издательство распространяло националистическую и антикоммунистическую литературу.

Так вот, оба захваченных парашютиста-бандеровца должны были ни много ни мало обеспечить прибытие группы американских разведчиков-диверсантов!

А вот тут-то Виктор Ракитин и решил сыграть, что называется, по-крупному. Он прекрасно помнил, что в марте 1945 года, то есть, по нынешним меркам, совсем скоро, состоится знаменитая Ялтинская конференция. На ней главы СССР, США и Великобритании будут говорить о послевоенном переустройстве мира – наиболее глобальном политическом акте, который определит жизнь фактически всего населения планеты Земля почти на век вперед.

Захват живьем американских агентов-разведчиков, которые сотрудничают с бандеровцами и ведут подрывную деятельность против Советского Союза, стал бы настоящим подарком для Сталина. Тогда глава СССР смог бы еще более жестко диктовать свою волю и наглой Америке, и чванливой Британии. Свои соображения капитан Ракитин доложил в совсекретном рапорте командованию. И получил «добро» на проведение такой рискованной операции. Прибытие американских агентов ожидалось через две недели – вполне подходящий срок для детальной проработки и оперативного сопровождения акции. Были задействованы агентурные каналы, банды бандеровцев, которые находились под контролем «кураторов» из Госбезопасности СССР, подняли даже глубоко законспирированных «спящих» агентов.

* * *

Старшим спецгруппы захвата, замаскированной под одну из бандеровских банд, выступил лично капитан Ракитин. Отбор был очень жестким: сила, ловкость, владение огнестрельным и холодным оружием, приемами рукопашного боя, высокие морально-волевые качества, обязательное знание украинского языка на уровне носителя, знание обычаев и местности, на которой придется действовать. Его проводил лично Виктор Ракитин, в итоге из сотни кандидатов-«волкодавов» было отобрано восемь настоящих супербойцов. Вооружение «банды» также подбирали очень тщательно. Сам Ракитин оставил верный «Наган» и пистолет-пулемет Судаева: «захваченное у «советов» оружие не вызывало особых подозрений. Остальные вооружились автоматами «ППШ» и трофейными немецкими MP‑40. В группе имелся немецкий пулемет MG‑42 и одна германская «снайперка». Гранаты – у всех. Даже рация была немецкой – надежный и эффективный трофейный «Телефункен». Группа переоделась в соответствующую, тщательно подобранную одежду. Она представляла собой смесь немецкой и советской военной формы с повседневной гражданской одеждой. В ней преобладали традиционно гуцульские элементы: подбитые овчиной и украшенные орнаментом жилеты, шапки, расшитые бисером пояса. Все это носилось в условиях лесного лагеря постоянно. Все разговоры – только на украинском. Точнее, на местном «суржике» – смеси украинских, русских, немецких, польских и венгерских слов. Одновременно с этим изучали нравы и обычаи бандеровского подполья.

А вот в этом спецгруппе капитана Ракитина помогали те самые пленные парашютисты-бандеровцы. Оба заграничных эмиссара ОУН-УПА были включены в состав спецгруппы НКВД-МГБ. Конечно, с ними провели «разъяснительную работу». Она заключалась в следующем.

В один из дней в расположение секретного лесного лагеря, где обосновались «хлопцы» капитана Ракитина, прибыл немолодой седобородый и седоволосый мужчина, по виду университетский профессор. В его руке был только лишь кожаный саквояж. Двоих бандеровских эмиссаров завели под конвоем в отдельную комнату.

– Что вы хотите с нами сделать?! – на чистом русском заорал Михась – тот, что едва не убил самого Ракитина.

В это время седобородый профессор выкладывал на стол из объемистого саквояжа упаковки ампул, какие-то пузырьки, блестящий металлический стерилизатор со шприцами внутри. Сноровисто, как снайпер собирает винтовку, эскулап собрал стеклянный шприц, аккуратно навинтил острую стальную иглу.