Выжига, или Золотое руно судьбы

– Это вопрос сложный, – отвечал Мазур. – Но, во всяком случае, при Никите Сергеевиче появилась гуманность, которую, кстати, тоже высоко ценил Конфуций. Однако Хрущева сместили, и сейчас, на мой взгляд, страна снова теряет и дао-путь, и гуманность. Конечно, сейчас уже не сталинская эпоха, но лиха беда начало, никто не знает, к чему мы придем спустя годы и десятилетия.

Константин пожал плечами. Проще говоря, Андрей Иванович вспомнил русскую народную мудрость «не высовывайся»? Не совсем, отвечал Мазур. Если речь идет о принципиальных вопросах, высунуться можно и даже нужно. Взять, например, диссидентов. Они не борются с советской властью, но требуют, чтобы власть точно исполняла свои же законы и следовала нормам и ценностям, которые сама же провозгласила. Однако надо понимать, что, несмотря на мирный характер требований, путь диссидентов – опасный путь. Почему он опасный? Потому что диссидент рискует за свои убеждения попасть в тюрьму. При этом у миллионов советских людей могут быть такие же убеждения, просто они о них не заявляют вслух и потому избавлены от необходимости садиться на скамью подсудимых и идти в лагерь.

Он, Мазур, не диссидент. В лагере он уже посидел и второй раз туда не хочет. Но всякий, кто решает бороться против государства, должен помнить, что государство – это не конкретные люди. Государство, как говорил еще Ленин, это аппарат насилия. Одна из его функций в советских условиях – подавление врагов или тех, кого оно посчитает врагами. Никакой Леонид Ильич Брежнев не будет вести личную полемику с диссидентами: для этого есть КГБ, прокуратура, суд и места заключения. Тот, кто выступает против государства, выступает против бездушной машины, которая перетрет своими шестеренками любого. Человек, выступающий против государства, должен понимать, что его ждет. Нельзя, попав в лагерь, закричать: «Ой, здесь плохо, неуютно, мне тут не нравится, я передумал, верните меня домой!» Тот, кто выступает против государства, должен понять эту простую вещь. И если, даже понимая это, человек продолжает гнуть свою линию, значит, такова его судьба.

Коран говорит, что в день Страшного суда человек будет стоять перед лицом Всевышнего совсем один и рядом с ним не будет никого, чтобы защитить его и помочь, за все свои дела отвечать он будет сам. Точно так же окажется он один и перед лицом государственной машины, и помочь ему не сможет ни один защитник. Однако если верующий еще может рассчитывать на милосердие Господне, то пошедший против власти на милосердие государственной машины рассчитывать не может никак. Идти против власти он может только в том случае, если понимает, что готов за свою истину жизнь положить. «На миру и смерть красна», – говорит пословица. Но у заключенного в одиночке даже такого утешения нет.

Глава двенадцатая. Человек со шрамом

1972 год. Кострома – Москва

Петр Иннокентьевич Горовой сидел у себя в маленькой квартирке в родной Костроме и меланхолично колол грецкие орехи. Для этого важного дела у бывшего капитана Комитета государственной безопасности имелись специальные щипцы в виде белочки, которая стальными своими челюстями раскалывала даже самую твердую скорлупу.

Капитан любил орехи. Он свято верил в то, что они действуют на мозг лучше любого лекарства и способны спасти его от старческой деменции. Петр Иннокентьевич был еще человек нестарый, прошлой зимой стукнуло ему пятьдесят два года, но, имея педантичный характер и систематический ум, полагал, что лучше предупредить проблему, чем потом долго и безуспешно с ней бороться.

Еще совсем недавно никакая белочка для колки орехов ему не требовалась: Петр Иннокентьевич сжимал два ореха в могучем кулаке, и они с хрустом раскалывались сами. Однако полгода назад он крайне неудачно споткнулся и полетел на асфальт, выставив перед собой руку с растопыренными пальцами. Первым уперся в асфальт мизинец, и у Горового потемнело в глазах от дикой боли.

– Трещина, – деловито сказал хирург, изучив рентгеновский снимок.

– И что делать будем? – спросил Горовой, как ребенка, лелея левой рукой больную правую.

Доктор только плечами пожал: лечить, а что еще можно тут сделать? Или он предпочитает удалить беспокоящий его мизинец?

Горовой плохо понимал шутки, особенно – относящиеся к его здоровью. Так что хирургу очень повезло, что отставной капитан в тот момент чувствовал себя не в форме.

Палец начали лечить, однако лечение шло ни шатко ни валко – чертов мизинец ныл, болел, плохо сгибался, так что ни о каком раскалывании орехов голыми руками речи уже не было: слава Богу, белочка была под боком.

– Как говорили древние, ме́дикус ку́рат, нату́ра са́нат, – объявил хирург, на очередном приеме рассматривая снимок капитанской руки. – Доктор лечит, природа исцеляет.

– Как прикажете это понимать? – хмуро осведомился Горовой.

– Понимайте это буквально. Иными словами, для лучшего восстановления костей потребляйте больше кальция, – объяснил врач.

– В каком же виде его потреблять?