Выжигаю имена в сердце своем (СИ)

В комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь глубокими полувздохами Яна. Маркус не сводил с него взгляда, ожидая любого развития. Розовые пятна начали тускнеть, оставляя после себя лишь поблескивающую поверхность влажной кожи. Проглаженная прежде простыня, схваченная в тиски одеревеневших пальцев, смятым комком лежала в уголке кровати, составляя компанию отвергнутой подушке. Мученическое выражение лица пропало. Брови пришли в привычное положение, не грозя навечно застыть в состоянии предсмертных конвульсий. Губы, похожие на тонкую бескровную полоску, расслабились и слегка приоткрылись, обнажив ряд ровных зубов. Мирное посапывание, хоть и с опозданием, но донеслось до ушей обеспокоенных свидетелей — зачинщика действа и насильно втянутого в него очевидца.

По горькому опыту Маркуса, состояния наримца было за пределами опасности, и давно забытое чувство страха не за собственную жизнь покинуло его. Спокойно выдохнув и разжав намертво сжатые кулаки, мечник развернулся к Соне.

— Тебе раньше не говорили, что ты просто сумасшедшая, раз говоришь такие вещи вслух, и кто-нибудь, например, я, может принять твои слова за неприкрытую угрозу?

Девушка сверкнула чёрными глазами. Ей нравилась его реакция. То, как он медленно выползал из накинутой им же кожи, обманывая окружающих. Нет, девушке это не просто нравилось. Она этим упивалась.

— Вы непривычно галантны сегодня, Маркус. Должно быть, мои чары, наконец, достучались до вашего холодного сердца. Могу ли я принять это за личную победу? — Соня звонко засмеялась, широко размахивая руками. — Ну же, по твоему злобному личику несложно догадаться, что ты собирался сказать далеко не это.

Девушка плавно подошла к мечнику, соприкасаясь носочками мягких домашних тапочек с потёртой парой его туфель. Потешаясь над тем, как легко оказалось нарушить границы личного пространства северянина, девушка склонила голову набок. Завладев вниманием Маркуса, Соня лукаво посмотрела вверх, ожидая увидеть презрение или отвращение в карамельных глазах, но наткнулась на кое — что более занимательное. Прогремевшая по всему Панпугу репутация самовластной гончей, готовой загрызть собственного хозяина, явила свой лик.

Ядовито-доброжелательная улыбка озарила лицо двуликого мечника, что в любой момент мог вонзить в хрупкое горло любой достаточно острый предмет, проделав аккуратное сквозное отверстие. Не испытав сложности в выполнении, не ощутив и грамма угрызений совести. Поза расслабилась, жестикуляция более не была скована необходимостью соблюдать приличия. Лицо, ранее напряжённое, стало простым и обманчиво светлым. Наклонившись к девушке и сведя и без того ничтожное расстояние до неприлично близкого, Маркус с исключительной нежностью взял тёмную прядку волос девушки и стал накручивать себе на палец. Опаляя щеки девушки жарким дыханием, парень чуть слышно зашептал ласковым голосом:

— Вонью от твоей прогнившей душонки веет за версту, пресмыкающееся ты отродье. У местных разбойников и то больше чести, чем у тебя. Твою тощую задницу на данный момент спасает лишь то, что Ян этого пока не замечает. И до тех пор, пока от твоей змеиной шкурки будет хоть какая-то польза, — ледяные глаза обрамляли пламя гнева, — ты будешь находиться под нашей опекой. Но стоит тебе совершить один неверный шажочек, нет, хоть подышать в неправильном направлении, и я с удовольствием проверю, насколько хорошо привинчена твоя дражайшая головушка к тельцу.

— Какие высокопарные речи, — Соня нетвёрдой походкой отошла от Маркуса и согнулась в конвульсиях сотрясавшего её тело смеха. — С вами явно интереснее иметь дело, чем я предполагала. Моё упущение, будем исправляться. И всё же, какой бы уморительной я не находила эту ситуацию, уверена, Яну она будет не по нраву. Из всех нас реальную опасность представляешь только ты сам.

Раздался короткий хриплый хохот. Маркус веселился, Маркус забавлялся. Голова его слегка накренилась. Слов он отрицать не стал.

— Думаешь, если пронюхал про меня что-то, то всё, дело с концом? Дорогуша, не будь невинной незабудкой на солнечной полянке. Я бы не вызвалась идти с вами в поход, если бы не припасла пары тузов в рукаве. Девушке ведь опасно путешествовать в одиночку, — повторила слова спящего сейчас человека Соня, присев около него и подложив себе под подбородок лежащую рядом подушку.

— Чего ты добиваешься своим присутствием около нас? Что, настолько отчаялась, что уже и идти не к кому, ищешь, где бы рыбёха покрупнее попалась? Жаль разочаровывать, но здесь ты куш не сорвёшь.

— Вау, что-то необычное, смена стратегии? Больше не планируешь наблюдать за мной исподтишка? — чёрные бровки приподнялись в изумлении. Девушка наклонилась вперёд, во все глаза уставившись на мечника. — Мы-то знаем, что ты просто не хочешь привлекать излишнее к себе внимание на родных землях, оттого я сейчас и не кормлю подводных тварей на глубинах вод. И даже не каких-то там абстрактных вод, а вполне себе реальных, с названием и локацией. Думаю, напоминать тебе, Маркус, без надобности. Ты был там не единожды.