Выжить

Я несколько раз прошёлся вдоль поваленного дерева, прикидывая, как лучше с ним поступить, и принялся за разделку. Пальцы соприкоснулись с метками и щит занял своё место у руки. Сначала я хотел рубануть наотмашь, но вовремя остановился. Медленно провёл им, перерезая ветку, и вздохнул с облегчением, когда он прошёл через неё, как нож сквозь масло. Я вообще не почувствовал сопротивления. Издав радостный рык, я принялся обрабатывать дерево, отрезая ветки у самого ствола. Складывал их в кучу недалеко, а потом занялся и самим стволом. Отрезал поленья длинной в руку и потом распиливал на 8 частей.

Когда закончил, стемнело окончательно и я подсвечивал себе фонариком на телефоне, ежеминутно наблюдая за тем, как уменьшаются цифры заряда аккумулятора. Торопливо выстраивал поленья пирамидками на вершине оврага, делая промежутки не больше метра между ними. Обкладывал сушняком и запихивал внутрь купюры для растопки. У меня ушло не меньше часа на всё это и я расстраивался всё больше и больше, наблюдая как тает батарея. Заряда всего на 50 % и мне надо начинать жёстко экономить. Остаться без фонаря никак нельзя.

Отключив его и погрузившись в кромешную тьму, я прислонил пальцы к меткам. Щит освещал слабо и я поспешно поднёс к нему скрученную в трубочку купюру. Бумага начала тлеть моментально. Я аккуратно на неё подул и, когда появился огонёк, засунул банкноту в оставленное для растопки место. Огонь быстро съел хвою, облизал сухие ветки и запылал, наполняя моё сердце радостью и гордостью за самого себя.

— Да-а! Вот так-то! — я с силой сжал зубы и показал кулак неизвестно кому. Я добыл огонь! Пусть даже таким способом, но всё равно я это сделал!

Обкладывая разраставшийся костёр твёрдыми поленьями, я уже был уверен, что он не потухнет. Сухое дерево схватывалось моментально. Небольшой овраг осветился полностью и я сдвинулся в сторону из-за жара. Затем вытащил обуглившуюся ветку и прошёл по периметру оврага, поджигая заготовленные пирамидки. Как спасительные маяки разгорались они, окружая моё убежище кольцом огня. Впервые с того момента, как очутился здесь, я почувствовал себя в безопасности. Огонь делал меня смелым и добавлял уверенности.

Я спустился обратно, достал грязную футболку из ямки и выжал себе в рот ещё пару глотков воды. Сейчас она уже не казалась мне такой прекрасной как ранее и я даже скривился. Не, пить такую дрянь — это перебор. Просто отвратительно. Если бы вопрос выживания не стоял на повестке дня, я бы никогда не прикоснулся к такой воде. Но днём она, вполне возможно, спасла мне жизнь. Я уже почти отчаялся и мне очень повезло, что я угодил в этот овраг.

Я воткнул в землю у костра две ветки и развесил на них футболку — пусть сушится. Затем достал носовой платок из заднего кармана джинс и перемотал рану. Ладонь побаливала, но не до такой степени, чтобы страдать. Главное, чтобы не было никакого заражения, ведь продезинфицировать её нечем. Даже воды нет, чтобы вскипятить. Да и кипятить-то не в чем…

Костёр в овраге разгорался, как и десяток тех, что я соорудил снаружи. Местность в округе была освещена на несколько шагов и я ни о чём не беспокоился. Расслабился, развалившись на пригорке, и наконец-то понял насколько устал. Хоть я парень спортивный и выносливый, это испытание выживанием давалось мне тяжело. Я нормально не спал уже несколько дней, а от того, что сутки здесь длятся не 24 часа, а меньше, чувствовал себя не в своей тарелке. Какой-то вареный был, что ли. Иногда было такое чувство, что всё это происходит не со мной. Что я наблюдаю за собой со стороны и иногда сам удивляюсь своим поступкам.

Я перевернулся на бок, расшевелил палочкой огонь, отгребая в сторону появившиеся угли, достал тот самый корнеплод и засунул его в самое пекло. Затем вернул угли обратно и облегчённо вздохнул. Возможно, ожидаемый поздний ужин мне понравится. Главное, чтобы огонь выбил из него всю горечь. Иначе жрать это будет невозможно.