Выжить любой ценой

Семиэтажный торговый центр «Империум» стал последним пунктом на пути Юлии и Сони. Именно здесь они истощили остатки своих ресурсов — и физических, и материальных — и поняли, что экскурсию пора заканчивать. Упав на пластмассовые стулья первого подвернувшегося кафе, они долго переводили дух, пытаясь восстановить силы зеленым чаем с пирожными.

— Ничего себе прошлись по магазинам, — покачала головой Соня. — Весь день убили.

— И нагребли лишнего, — не смогла не признать Юлия, критически осматривая два внушительных пакета, пристроенных возле стола.

Они были набиты пакетиками поменьше, которым не было числа. Подсчитать расходы толком тоже не получалось, поскольку расплачивалась Юлия карточкой, а чеки распихивала как попало.

— Ничего, — рассудила Соня, — папа сердиться не будет. Он даже обрадуется возможности откупиться.

— Не получится у него откупиться, — отрезала Юлия. — Я сама за все платила.

«А откуда у тебя деньги взялись на карточке?» — хотела спросить Соня, но промолчала, чтобы не ставить маму в неудобное положение.

Ее родители ругались гораздо реже, чем у сверстников, хотя, конечно, случалось. Чаще всего по пустякам. Отец не позволял себе лишнего. Все свободное время проводил с семьей, в спортзале или на одиноких загородных прогулках. Соня привыкла видеть его по вечерам с книгой, а не с бутылкой. Честно говоря, она не была склонна драматизировать вчерашний эпизод и выступила на маминой стороне исключительно из женской солидарности.

Они только недавно стали близкими подругами. До шестнадцати Соня оставалась папиной дочкой, любимой и любящей. Юля завидовала их отношениям. Если Соне нужно было посоветоваться, пожаловаться и просто поделиться новостями, она секретничала с отцом, а не с матерью. У них были свои тайны, излюбленные шуточки и маленькие ритуалы. Иногда это раздражало Юлию и даже угнетало. Ей казалось невозможным ревновать дочь к собственному мужу, однако она ничего не могла с собой поделать.

А потом девочку словно подменили. По мере того как в ней просыпалась женственность, она все сильнее тянулась к той, которая когда-то пережила те же ощущения, — к маме. И постепенно отец стал отходить на второй план, хотя, конечно, это не означало, что повзрослевшая Соня стала любить его меньше. Просто система их отношений изменилась. Отец стал для девушки авторитетом, а мама — старшей подругой. Как же можно было не поддержать ее в трудную минуту?

— Собираешься с папой мириться? — осторожно спросила Соня.

— Не сегодня, — сказала Юлия.

Разговаривая с дочерью, она ощущала на себе взгляды проходящих мимо мужчин, и это помогало ей быстро подпитываться новой энергией.

— Отпуск всего две недели продлится, — напомнила Соня, решившая действовать окольными путями, чтобы не давить на маму открыто. — Время пролетит, не успеем оглянуться.

— Это ты о папе беспокоишься? — криво усмехнулась Юлия.

— Не только, мама. И о тебе тоже. И о себе.

— Да помиримся мы, помиримся, не переживай. Завтра.

— Почему не сегодня?

Юлия внимательно посмотрела на дочь. Бедной девочке еще многое придется пережить, прежде чем она поймет мужскую натуру и научится отстаивать свои интересы.

— Наш папа заслужил наказание, — заговорила Юлия. — Воспитание — вещь жестокая.

— Не обязательно, — возразила Соня. — Меня, например, наказывать почти не приходилось, ведь так?

— Так. Но он перешел черту.

— Подумаешь, выпил с другом!

— Не в этом дело, — наставительно произнесла Юлия. — Если бы он сегодня повинился как следует, тема была бы уже закрыта. Но он повел себя иначе. Дал понять, что имеет право вести себя как вздумается, раз он наш кормилец. Учти, это основное оружие всех мужчин. Стоит уступить — и не заметишь, как под лавкой окажешься.

— Под какой лавкой? — не поняла Соня.

— Это я образно выражаюсь. Мужчины стремятся подавить нас, взять верх. Наша задача не позволить сесть себе на шею.

— Не представляю папу, сидящего у кого-то на шее… — Соня прыснула. — При его габаритах…

Юлия не приняла шутливый тон дочери:

— Поэтому мы ему и не позволим. Вчера он развлекался, а сегодня наша очередь.

— Ты о чем, мама?

— Дадим ногам отдохнуть еще немного, снимем в банкомате наличные и отправимся в ресторан. Хорошенько покушаем, выпьем вина. Расслабимся. Домой спешить не станем. И на телефонные звонки отвечать тоже не будем. Пусть поволнуется, как мы вчера волновались.

— Ох, не знаю, не знаю. — Соня с сомнением покачала головой. — Очень уж жестко мы с папой… Боюсь, вы после этого до конца отпуска не помиритесь.

Юля отрицательно поводила указательным пальцем:

— А вот и нет, девочка моя. В браке, как и на войне: или ты наступаешь, или отступаешь. После нашего похода папа шелковый станет, вот увидишь. А если спустить ему с рук, то он завтра опять с этим Родниным куда-нибудь попрется. Нет, никаких компромиссов. Пусть знает.

— Но мы заедем в отель переодеться? — спросила Соня.

Это означало, что в принципе она приняла предложенный план.

— В отель возвращаться нельзя, — решила Юля, обдумав вопрос. — Иначе слишком поздно начнем.