Выжить на взлете [СИ]

Еще убедился в истине — нет худа без добра, — все эти упражнения с мозгом отчасти восстановили прежние способности — лучше стал соображать, пусть и не в такой степени, как до отравления. Кроме того, вдруг проявился дар вроде телепатии — мог читать если не мысли, то эмоции того, кто обращался к нему. Говорит ли правду или лжет, чувствует радость или огорчение — теперь видел на лице, пусть с виду и непроницаемом. Правда, это свойство проявлялось только при прямом контакте — глаза в глаза, — но даже в таком виде представлялось весьма полезным. О своем открытии, конечно, никому не поведал, особенно врачам — замучают новыми исследованиями, им бы лишь в мозгу покопаться! И все же эскулапы не зря ели хлеб — благодаря их стараниям и памяти Павла предотвратили теракт в Моздоке, своевременно обезвредили группу, пытавшуюся взорвать военный госпиталь. Об этом успехе сообщил сам Путин, довольный до небес — то было понятно и без новой способности Павла.

Выяснилось и с нападением на школу в Беслане — оно должно было произойти в следующем году, определили и саму школу, а также причины, привлекшие внимание террористов именно к ней. Перестраивать ее посчитали бессмысленным — и без того не раз переделывали из прежде неприспособленного здания, — на уровне правительства Дагестана приняли решение о строительстве новой школы поблизости от прежней. К началу следующего учебного года планировали перевести всех учащихся туда, а в старой открыть еще одну школу-интернат для детей из отдаленных районов. Обезопасить это и другие учебные заведения по всей стране от нападения террористов признали нереальной задачей — не поставишь же возле каждого боевую машину со взводом автоматчиков! — проблему следовало решить иным путем. Какие-то подсказки руководство России нашло из памяти пришельца, остальное додумали сами, осенью 2003 года по указу Президента началась реформа контртеррористических служб, в прошлой реальности принятая через год, после трагедии в Беслане.

Самого Павла, конечно, не посвящали в предпринимаемые высшим руководством меры, его лишь попросили надолго не покидать столицу — может понадобиться в любой момент по государственной надобности. Фактически он превратился в ходячий банк ценной информации, была бы воля курирующего руководителя из органов — вообще заперли в спецлаборатории и не выпускали, пока не отпадет нужда в нем. Прекрасно осознавал ограничения в своей свободе, ведь сам пошел на то ради жизни спасенных жертв. Правда, на него сильно не давили, компетентные люди понимали — слишком много зависит от доброй воли подопечного, просто не станет сотрудничать, если переборщить с контролем над ним. А так он вроде бы полностью самостоятелен, может предпринимать все, что надумает, но под негласным надзором и охраной спецслужбы. Павел же делал вид, что не замечает сопровождение, впрочем, скоро привык и занимался своими делами, не обращая особого внимания на «топтунов».

Тем временем стал отцом хорошенькой дочурки — весной Саша родила здорового ребенка, последствия отравления не сказались, что до последнего часа вызывало опасение родителей. Назвали Наташей — в честь бабушки со стороны отца, чем немало ей польстили, довольно часто — каждую неделю, — приезжала к ним в Зеленоградскую квартиру и часами возилась с малышкой. Конечно, Павел не забывал и о старших детях, уже заметно подросших — Васе минуло пять лет, Кристине же скоро исполнится три. Они с заметной радостью встречали отца, навещавшего их по выходным, иной раз неделями гостили у него, ухаживали за новорожденной сестренкой. Прежняя жена — Оля, — устроила свою судьбу, недавно вышла замуж за приезжего из какого-то поволжского городка мужчину немногим старше себя, теперь жила с ним в особняке. Павел подозревал, что тот женился на женщине с двумя детьми ради солидного жилья вблизи столицы, но не пенял — это личное дело бывшей супруги, главное, чтобы ее новый муж не обижал детей. Хватило бы намека от них на иное отношение, то немедленно предпринял меры — или забрал к себе или разобрался бы с тем мужиком.

Как-то так получалось, что Павел не встречался лицом к лицу с Олегом, мужем Оли — тот чаще отсутствовал, когда он приезжал за детьми, а если находился дома, то не выходил из своей комнаты. Прошел уже месяц, как появился в этом доме, но старательно избегал встречи с прежним супругом своей жены, что, понятно, настораживало. И однажды, когда они случайно столкнулись в дверях — Павел приехал немного раньше оговоренного часа, — Олег что-то буркнул и поспешил уйти. Одного взгляда между ними хватило понять — в нем что-то неладное, почувствовал какой-то сгусток недобрых эмоций, от непонятной ненависти, даже готовности убить до жадности и зависти. Не стал расспрашивать Олю — вероятнее всего, восприняла бы расспросы о муже как вмешательство в ее жизнь, так что ничего хорошего эта затея не даст. Но оставалось подспудное ощущение опасности, а интуиции однозначно подсказывала — близким ему людям грозит беда, если немедленно не вмешаться, — хотя прежде, даже в Норд-Осте, такого с ним не происходило.