Выжить (СИ)

После же я взял у Ника две банки белой акриловой краски, соорудил что-то вроде транспортира и подобия линейки, вооружился кувалдой и колышками и стал дырявить асфальт внутреннего дворика крепости, создавая контур за контуром фигуру, включающую в себя сотни и тысячи символов, скомбинированных вместе. Из дополнительных материалов мне должны были понадобиться лишь мои четыре камня и свет двух лун этого мира. Сама пиктограмма была составлена таким образом, чтобы впитать именно эту энергию и преобразовать в то, во что мне было нужно. Если я завершу всё без ошибок, в чём я очень сильно сомневался, то я получу довольно экономичное по затратам заклятие, которое в купе с моими способностями поможет мне пронестись по нескольким точкам этого мира и иметь представление о том, что это за место.

Кольцо на пальце обещало помочь в этом. Желание его снять усиливалось, но оно умоляло пройти тест на верность.

С собой у меня была лишь бутылка с водой, которой я подтирал неудачные линии и заливал внутрь, чтоб не потерять сознание от жары. Рубашка, в которой я был, от концентрации вся пропиталась потом, а голова начала гудеть, чего не было даже после того, как я выучил досье всех находящихся в крепость. Хотелось кому-нибудь дать в морду, или пробежать сотню километров, или подраться с демоном, но только не вот это вот всё.

Ближе к вечеру вернулись все командиры. Какая-то шумиха была в команде Френка. Нинтр всё ругался, а Сеамни была бледна, как смерть. Качаясь, она выбралась из транспорта, чуть не упав на асфальт, и побрела ко мне. Эльфийка была пуста — магическое истощение.

Она стала передо мной, и пыталась что-то сказать, но её колотило.

— И так всю дорогу, — бросил Френк. — Всю машину заблевала, на ладошках кровь появилась, будто что-то вселилось. Может это эльфийская болезнь?

— Эльфы не болеют, — я покачал головой, а после обратился к Сеамни: — Идёшь в мой кабинет, укутываешься в куртку, пледа нету у нас, и ни в коем случае не пытаешься практиковать магию. Усекла?

Бледная эльфийка кивнула и побрела в сторону пункта управления.

— Френк, будь другом, завари ей у Мардука какой-нибудь травы, если есть. Можешь Ворона припахать. У неё магическое истощение.

— Это как? — удивился он, видимо вспоминая, что с Майваной такого не случалось.

— Как эмоциональное, только хуже. Чай магическому истощению не поможет, зато водный баланс восстановит.

— А ты чего не поможешь, ты же маг? — буркнул он, глядя на меня.

— А пиктограмму ты за меня нарисуешь? — задал я встречный вопрос, от которого Френк стушевался и поспешил скрыться.

Я же вновь склонился над пиктограммой. И не успел я как следует влиться в работу, как моё естество содрогнулось. Завихрение силы, большое, обширное, в трёх километрах отсюда. Рвущиеся пласты реальности, первые признаки открывающегося портала. Что, ни уже ли я ошибся и демоны решили навестить меня так скоро, а суккуб обладает такой силой?

— Сильфида, срочно ко мне всех командиров, — бросил я в наушник и принялся думать.

Глава 12. Шияр

Ампортус, г. Аминсон, Организация Мира,

539 год, Жнивень

Колонны, уходящие в небо на двенадцать метров, из серебряного мрамора с Йенского каньона, не составные, а выточенные из цельного куска. Пол — плитка из того же мрамора. Освещение — полупроводниковые лампы причудливых форм и различных размеров. Света было много, теней практически не было.

Колонны поддерживали массивный свод, выполненный из железобетонных укреплённых конструкций, расписанный причудливо с изображением звёзд и планет. Ощущение было, будто попадаешь в храм, однако храмом это место не было.

Лестница вела на второй и третий этаж, где угадывались двери в такие же просторные помещение, каким был этот холл. На пути встречались маслом писанные картины чиновников и политиков.

Он вошёл в сопровождении своих подчинённых. В парадной военной форме, со шпагой на талии, украшенной рубинами и сапфирами, в белых перчатках, в берете, высоких ботфортах. Высокий, плечистый, мускулистый, с квадратным грубым лицом, тёмными, коротко стриженными волосами и карими глазами. Ни щетины, ни усов, ни даже намёка на лишнюю растительность. На вид около сорока лет, на лице появились первые морщины, а на руках проступили вены.

Рядом, по левую и правую руку два таких же плечистых парня, только моложе. На боках пистолеты, военная униформа, сталь в глазах.

Их встречал мужчина в смокинге, объяснил, что заседание уже началось, приветливо указал пройти наверх.

Человек с парадной шпагой знал это место слишком хорошо. Уже 8 коротких лет он был правителем Сайберии, уже 53 сознательных коротких года, или 24 длинных года, он вникал во всю политическую неразбериху, происходящую вокруг, побывав на каждом приёме своего отца — Маркуса Красса.