Выжить (СИ)

— Я уже понял, что там был какой-то ритуал, — тут же оборвал его Гарри. — Ты в нём участвовал?

— Нет, не в этом и очень рад этому. Участвовал в двух, — Френк тут же запнулся и начал вновь нервничать. Возвращаясь к этим воспоминаниям во снах, он просыпался и долго не мог заснуть, ходя по смотровой площади кругами, пока глаза сами не начинали слипаться. Иногда по несколько суток.

— Можешь показать тот, в котором участвовал?

Френк сглотнул.

— У тебя есть шанс отказаться, — спокойным голосом предложил Гарри.

— Ты хочешь повторить ритуал? — вдруг дошло осознание.

Нависла зловещая пауза. Внутри у Френка всё сжалось. Если Гридий мог не понимать, что творит, то Гарри точно должен был поступать осознанно. Гридия можно было пристрелить, что он и собирался сделать в ближайшем будущем, а потом пойти шерстить по оазисам в поисках Майваны. Гарри же так не пристрелишь, от него пули отскакивают. А страшнее всего было в данной ситуации то, что он задумался, что могло значить, что он всерьёз оценивает такую возможность.

— Не в текущем положении вещей это точно, — всё тем же спокойным голосом отозвался он. — Нет необходимости. И тогда тоже не было, но у Гридия, видимо, свои основания, которые я хочу понять.

У Френка при этом был один единственный вопрос, крутящийся в его сознании.

— Зачем?

— Зачем мне понимать Гридия? Затем, чтобы знать, что он делал так, а что не так. Понимаешь, я знаю, что вы все его тихо ненавидели, но у ненависти есть одна особенность — она субъективна. Мы ненавидим человека, начинаем ненавидеть всё, что он делал, потом ненавидим всё, что он знал. В итоге мы начинаем считать, что всё, что он делал — неправильно. Что дальше происходит? Мы пытаемся поступать «правильно», — он специально голосом сделал акцент на последнем слове. — В нашем случае, раз мы ненавидим Гридия, то «правильно» будет поступить не так, как Гридий. Верно?

Френк замялся с ответом. В его голове всё было верно, но в вопросе явно подразумевался другой ответ.

— Нет, не верно, — ответил за него Гарри. — Не всё, что он делал, было неправильным. Ненависть не даёт рассмотреть то правильное, что он делал, а делая всё наоборот, всё только развалится. У вас есть общество, которое уже некоторое время успешно функционирует, хоть и идёт к вымиранию. Изменить все законы, значит разрушить это общество.

— И что, нужно оставить как есть? — вспылил вдруг Френк, вспоминая мольбы о помощи и свист плети.

— А как есть? — бросил Гарри в пустоту и, дав время подумать, продолжил: — Я не знаю, как есть. Нужно вначале узнать, а потом понять, что из этого не работает и сделать так, чтоб заработало. Расскажи мне о ритуале, а я тебе расскажу, зачем он был нужен, и у тебя волосы зашевелятся от нашего возможного будущего, если мои предположения являются верными.

То, что он говорил, начинало казаться Френку довольно здравым и логичным. У логики есть один несомненный плюс — её выводы, основанные на объективных данных, так же объективны. С ними сложно поспорить. В разрез с логикой может идти только этика.

— Хорошо, — вздохнул Френк, борясь со своим внутренним отвращением от одной мысли, что придётся прокрутить в памяти снова всё, что он делал.

— Пока хватит, — вдруг выдал Гарри и Френк очнулся.

В нос ударил знакомый запах жареной курицы, которая на самом деле была очередным бесом, и слегка слизкий кусок зелёной эльфийской травы обжаренный с двух сторон. Порций было две. Гарри взял одну и протянул Френку.

— Поешь пока спокойно, я тоже перекушу.

Минут пятнадцать они жевали в тишине. Гарри задумывался, глядя подолгу в одну точку, лишь челюсть его работала, да руки вкидывали очередные порции пищи. Гарри выглядел уставшим, с кругами под глазами. Покрытый слоем пыли, пропахший потом, заляпанный местами кровью, с синяками на лице и руках, он казался самым обычным человеком. Таким же измученным, как и все в этом месте, только ещё и грязным вдобавок.

Френк увидел на мониторе, как через ворота въехала незнакомая машина, из которой вылезло некоторое количество человек. Их встретил незнакомый ему мужчина с длинными волосами и в сером плаще, встретил радушно. А после Френк испытал некое подобие шока, когда заметил среди приехавших Ивана Волкова и Гротта.

— А Майвана? — выплюнув то, что жевал обратно в тарелку, спросил у Гарри Френк.

Гарри посмотрел ему в глаза и тот сразу всё понял.

— Её убил медведеолень в оазисе к, — он прикинул, — северо-востоку отсюда.

Френку стало грустно. Внутри маленькая искорка, которая сегодня зажглась и разгоралась всё ярче и ярче, тут же погасла, оставив душу чёрной и сырой, какова она была до сего момента. Безысходность и нежелание жить. Уйти из крепости потому, что так безопасней — таков был план. И что? Оказалось, что за пределами Пандемониума тот же мрак, что и внутри него? Говорил он ей, чтоб она берегла себя, но она ничего не обещала. Почему? Потому, что тёмные эльфы не теряют времени?

Кусок больше не лез в горло.