Выжить в лесу Междумирья

– Беспокоится за тебя, – усмехнулась фея, – правильно, умная девочка, но ты все-таки сильно не трусь. Разве я когда-то тебя обидела? Правда, один из твоих приказчиков сейчас у меня за печкой живет, однако сам виноват: в хитрости и воровстве меры не знал. Между прочим, он ведь тебя тоже обманывал.

– Вы правы, – признал Сергей Юрьевич, – только у нас не принято так строго наказывать, сразу за печку.

– Жалостливый ты, слабый, не рыцарь, – вздохнула фея. – Все в твоей несчастной купеческой голове перемешалось. Воровство за грех не считаешь, но не жаден, с подручными щедро делишься. Нищим подаешь, даже когда в долгах по уши. Жену свою неверную обожаешь.

– Почему это неверную? – встрепенулся Сергей Юрьевич.

– Извини, я хотела сказать: неверно, несправедливо, что такая добродушная красна девица тебе досталась. Была бы я твоей феей-хранительницей…

Голова Сергея Юрьевича начала грустно опускаться, и он вынужден был подпереть ее ладонью.

– Ладно, не будем о печальном, – решила фея. – Вообще-то, я за оконным стеклом прилетела, много мне надо.

– Вы хотите окна в замке поменять?

– Не хотела, но так получилось, что придется. Конечно, не во всем замке, в основном со стороны сада.

– Значит, у вас тоже метеорит похулиганил? Знаете, – оживился Сергей Юрьевич, – если окна хорошие, то никакие космические катастрофы не страшны! Я рекомендую вам евроокна «Прекрасная Флоренция». Случайно у нас на складе…

– Не суетись, – строго сказала крылатая женщина, – ты же слышал, стекол я много куплю, кроме того, в одной комнате пол надо полностью перестелить. Возможно, я еще по твоему складу погуляю и мне что-нибудь приглянется – при условии, что ты жужжать не будешь.

– Не буду, – закивал Сергей Юрьевич, – молча и в ответственные моменты не дыша, все покажу!

– Оружия у тебя на складе я никогда не видела, но, может, у знакомых купцов имеется?

– Простите, мы… – Директор фирмы достал из кармана рубашки платок и, вероятно, хотел вытереть вспотевший лоб, но забыл об этом, судорожно сжимая платок в руке.

– Жаль, я надеялась, что куплю пару арбалетов.

– Ах, арбалетов! Найдем, не беспокойтесь! У одного купца дома на стене меч и кольчуга висят – они нам тоже нужны?

– Подожди-ка. – Фея прислушалась, ей показалось, что в приемной мужской голос робко бубнил: «Волшебная… сильфида… эльфы…»

Сергей Юрьевич улыбнулся:

– Не обращайте внимания – это один бедолага, который считает себя историком литературы эпохи романтизма. Ирина от него отобьется, не впервой.

– Зачем он к вам ходит?

– Он ко всем ходит, но к нам почаще. Ирочка ведь не злая: не шипит на него, кофе попьют с конфетками. Я бы ему иногда стопочку налил, но якобы не употребляет. Вид у него такой, что трудно в это поверить, а впрочем, кто знает? Внешность часто обманчива: например, мои… приказчики и подручные кажутся абсолютными трезвенниками. Вот так удачно я подвел беседу к необходимости отметить нашу встречу!

Сергей Юрьевич встал и открыл холодильник, однако фея запротестовала:

– Если сейчас мы отметим встречу, то потом не будем обмывать мою покупку. Что-то одно, мне еще домой лететь!

После короткого раздумья Сергей Юрьевич решил:

– Тогда – потом! Не позволим презренной торопливости отобрать у нас самое лучшее время – ожидание чудесного!

– Разумно, – согласилась фея, – но ты не ответил на мой вопрос: что нужно от вас историку? Я напрягаю мою фантазию, но пока она не может представить какую-либо связь между «Южуралпродам» и литературой эпохи романтизма.

– Да вот именно! – Сергей Юрьевич еще некоторое время с удовольствием держал в обеих руках холодную, почти ледяную литровую бутылку и опять поставил ее в холодильник. – Приятель наш отнюдь не дармоед, работает штамповщиком на тракторном заводе, но по образованию филолог и в свободное время, если соседи по коммуналке не шибко его донимают, пытается постичь тайны волшебной романтической прозы.

Соседи у него пьяницы: им то на водку не хватает, то хочется важные новости рассказать или обидно, что кто-то спит, когда им грустно, поэтому в жизни штамповщика тихих минут немного. Однако непостижимым образом он все же оформил плоды своих раздумий в форме солидного по объему научного трактата, стараясь следовать изменчивым правилам для сиих сочинений, – предполагаю, это был героический, многолетний труд. Возможно, даже неплохо получилось, но кому такое надо?

В издательствах мужику объяснили: «За ваши деньги – любой каприз!» Вот теперь горемыка, мучительно преодолевая скромность и стеснительность, ходит по денежным людям в надежде найти родственную душу.

– Понятно, что он не телепат, – задумчиво сказала крылатая женщина. – В таком случае я могу побыть невидимкой и послушать вашу беседу.

– О чем мне с ним говорить? – удивился Сергей Юрьевич.

– Ну, поговори о чем-нибудь, – попросила фея.

– Замечательные пирожные! Сердечное спасибо, Ирочка!

Михаил Петрович несколько раз прикоснулся платком к губам.

– Нет, сейчас же уберите платочек! – запротестовала девушка. – Мы еще «Шоколадный кораблик» не пробовали!

Она решительно разрезала напополам «Шоколадный кораблик», «Розочку» и «Грибную семейку».